В 1990 организовал предприятие «Рижский антиквариат» и быстро пошел в гору. На какие деньги? Ну этот вопрос многим современным воротилам бизнеса можно задать!
Уже через год — филиалы в Москве, Питере и Стокгольме, участие в «Сотбис» и Амстердамских торгах…
И все.
Ни у налоговой инспекции, ни у российской прокуратуры никогда за прошедшие пятнадцать лет не возникало проблем с детищем Гроссмана или, что вернее, у него с ними.
Да, просто идеально чистое дело. И, как говорят в плохих детективах, — это и подозрительно!
Но, тем не менее, скандальных разоблачений в прессе не имелось, с «органами» или мафией конфликтов не было.
Кстати, насчет мафии…
Вадим поднял трубку и набрал номер Кукушкина.
— Привет, это Савельев. Давно хотел спросить: а кто крышевал «Рижский антиквариат», не подскажешь?
— Ты смеешься, что ли?! — ответил Михаил. — Это ж иностранная фирма, кто ж ее крышевать будет? Да и к тому ж у него половина наших авторитетов отоваривалась.
Несколько обескураженный сыщик пожал плечами и принялся изучать дела двух главных фигурантов и ближайших кандидатов в подозреваемые.
Итак, Толстунов Жан Демьянович, пятьдесят пятого года рождения, сверстник покойного, уроженец города Москвы. Образование высшее, разведен, имеет сына. Единственный отпрыск видного деятеля «секретной» науки, избалованный родителями сверх меры, он, несмотря на старания отца, к науке оказался непригоден. Пристроенный по звонку в Физтех и МИФИ, Жан Толстунов последовательно вылетел оттуда и лишь в Художественном институте сумел как-то зацепиться. Карьера искусствоведа шла ни шатко, ни валко, пока в 1990 году он не вошел в состав правления московского представительства «Рижского антиквариата», а потом и возглавил его.
И преуспел, как видно.
Мог ли быть убийцей Гроссмана?
Пожалуй, нет. Конечно, Жан Демьянович запросто мог бы прийти к шефу домой, сославшись на какое-то важное срочное дело. Но вот так качественно прирезать… Нет, ни физической силы, ни храбрости для этого у него не имеется.
Бельков. Тут информации почти не было. Школа, погранвойска, Высшее Алма-Атинское пограничное училище, служба в Прибалтийском пограничном округе, в ноябре девяносто первого — по понятным причинам демобилизация в чине капитана и переезд в Москву, разведен, детей нет. Так, любопытно — а уже через буквально два с небольшим месяца взят Гроссманом на работу. Между прочим, службу проходил вблизи родных краев шефа — не это ли сыграло решающую роль при найме? Или совместные дела еще до того?
Но какие совместные дела могут быть у пограничника с антикваром? Да всякие.
Вадим усмехнулся…
«Если уж искать убийцу, то господин капитан — первый кандидат».
Имел возможность и войти в дом, невзирая ни на какую охранную систему, и инсценировать самоубийство. Гроссман Белькову явно не противник, не говоря уже о том, что, похоже, прикончить человека для экс-пограничника труда не составляет, вспомнил Савельев стальные глаза начальника охраны.
Но вот в чем дело: ни у первого, ни у второго из руководителей «Рижского антиквариата» нет мотивов для убийства.
Ни Бельков, ни Толстунов ничего от смерти шефа не выигрывают — скорее совсем наоборот. Если найдутся наследники, то весьма вероятно, что они назначат своих людей на ключевые должности, если нет — процветающее дело развалится и им придется искать другую работу.
Правда, еще остается возможность: пока суд да дело, распилить фирму и прикарманить товар. Но для этого обоим нужно работать заодно. А вот это сомнительно!
Кроме того, и тот и другой должны были понимать, что они первые кандидаты в подозреваемые… Или думали, что все обойдется и все спишут на самоубийство?
Алиби ни у кого нет, но отсутствие алиби к делу не пришьешь.
Вадим еще с полчаса прикидывал разные варианты, строил версии, в конце концов, уже совсем запутался и дошел до мысли, что кто-то убил Гроссмана, чтобы подставить Белькова и Толстунова.
Отложив показания этих уважаемых граждан, майор еще раз просмотрел акты экспертиз.
Ничего задерживающего внимание.
Отпечатки пальцев — хозяина, горничной и «неустановленных лиц». Отпечатки пальцев на вальтере из пресловутого эсэсовского чемодана: слабо выраженные, старые и принадлежащие «неустановленным лицам».
Честно говоря, Вадим все больше склонялся к мысли поискать заказчиков этой жутковатой коллекции.
С ней, кстати, тоже было далеко не все понятно. Чтобы ее изучить, пришлось вызвать специалистов из Музея армии.
Кому мог понадобиться в России мундир гауптштурмфюрера (тьфу, не вдруг выговоришь!)? Да не только мундир, а и ордена, форменный кортик СС, пистолет, шинель и документы, включая партийный билет НСДАП и письма домой…
Умора, но этого самого гауптштурмфюрера звали почти как персонажа анекдота — Ганс Хрюке.
Чтобы ее изучить, пришлось вызвать специалистов из Музея армии.
Кому мог понадобиться в России мундир гауптштурмфюрера (тьфу, не вдруг выговоришь!)? Да не только мундир, а и ордена, форменный кортик СС, пистолет, шинель и документы, включая партийный билет НСДАП и письма домой…
Умора, но этого самого гауптштурмфюрера звали почти как персонажа анекдота — Ганс Хрюке.