На Варварино счастье оба нужных ей заведения располагались в одном месте — городском кремле. Так гордо именовался один из бывших монастырей, после Октября превращенный в музей и приют для множества областных управлений, ведающих вопросами культуры. Как большевики еще обком своей партии здесь разместить не додумались? С них бы сталось.
Типичная средневековая церковная архитектура. Толстые стены, башни и башенки. Точь-в-точь Новодевичий. Только не красный, а белокаменный.
Веяния времени коснулись и этих мест. Путеводитель, изданный пару лет назад, уже отчасти устарел. Половина светских учреждений, еще недавно находившихся здесь, была переведена в другие здания, а занимаемые ими помещения возвращены церкви. Так, в свои прежние хоромы переселился в-ский владыка. Отстраивалась монастырская трапезная. Полным ходом шла реконструкция кафедрального Софийского собора на площади перед кремлем.
Архивисты тоже собирались перебираться.
Это было видно по суматохе, царящей в документохранилище. Коробки с бумагами стояли там и тут. Картотечные шкафчики сдвинуты в одно место.
— Сами видите, сударыня, — уныло вздохнул заместитель директора архива по научной части. — Переезжаем. Не приведи бог переживать ремонт и переезд.
— Так вы не сможете мне помочь? — огорчилась девушка.
— Ну отчего же так сразу и кручиниться, — погрозил ей пальцем архивариус и пропел красивым баритоном. — «Капитан, капитан, улыбнитесь: только смелым покоряются моря». Какой период вас конкретно интересует?
— Средина восемнадцатого века.
— А-а, — с уважением кивнул замдиректора. — Прекрасное, скажу вам, время. Город переживал тогда подлинный расцвет. Я-то грешным делом думал, что вы пришли за выписками из предреволюционных дел. Сейчас многие приходят. Ищут наследство. Хотят заявить право на недвижимость, якобы принадлежавшую их предкам.
— И успешно?
— Кто как, — усмехнулся старичок.
— И успешно?
— Кто как, — усмехнулся старичок. — Бывает, что и везет людям. Причем по-крупному. Вот, например, господин Селуянов. Не знакомы? Ах, в его гостинице остановились. Вот-вот. Знаменитый кладоискатель, между прочим…
— Кладоискатель?!
Облик молодого ресторатора никак не вязался в ее воображении с образом охотника за сокровищами.
— И, заметьте, удачливый. Для начала он заявил права на участок, на котором до начала прошлого века стояла гостиница «Лондон», построенная пращурами Матвея Петровича. Заявить-то он заявил, но откуда ж парню взять денег на то, чтобы подмазать, где нужно, и поставить дело. И вот через пару месяцев является он сюда снова и оформляет право наследства на неприметный лесной участок. Маленькая такая прогалинка в пригородном лесу. Дескать, тоже его предкам принадлежала. Проверили по бумагам — все точно.
— Ну? — Журналистка была заинтригована.
— Там стояли некие развалины. Относящиеся, представьте себе, к интересующему вас периоду. Краеведы там порылись преизрядно, да так ничего, кроме домашней рухляди, и не нашли. А наш пострел, вообразите, умудрился клад отыскать. Богатейший! Да вы наверняка должны были об этом читать. Все газеты трубили. Клад разбойника Клопа…
Варя и впрямь припомнила. Тогда еще позавидовала юноше, нашедшему сокровища и заработавшему кругленькую сумму. Так вот почему ей показалась знакомой фамилия хозяина отеля!
— Да, так вот. — Архивариус положил перед девушкой пухлую папку. — Матюша, я ведь его знаю с детских лет, оказался прямым потомком и наследником душегуба. Тот Селуянов, что владел при Елизавете Петровне старым «Лондоном», приходился родным братом Клопу. Но дело не в этом. Мало ли кто и как обогащается. Матвей еще не худший вариант. Мальчик не без души и таланта. Понимает, что с кровавых денег дело начал. Потому и отдал половину найденного на церковь. Вон, Святую Софию на его средства реставрируют.
Кивнул за окно, где виднелся величественный собор.
— Копаясь в этих документах, мы сделали потрясающее открытие. Вот здесь собраны бумаги, относящиеся к делу об уничтожении шайки Клопа. Было это зимой 1758 года. И знаете, кто принимал активное участие в этой акции?
Он с торжеством взглянул на Озерскую, и у той екнуло сердце.
— Иван Барков! — выпалила громко и радостно.
— Барков? — изумился замдиректора. — При чем здесь он? Откуда б ему в В-де взяться? Нет, у нас здесь Батюшков прославился, Рубцов, а этот… стихотворец с Русским Севером никак не связан. Он, если мне не изменяет память, был столичным жителем.
Варя скисла.
— И кто тогда?
— Знаменитейший немецкий барон! Самый правдивый человек на Земле! Догадались?
— Да, да. Поразительно.
— И вот теперь, — воодушевленно продолжал вещать архивариус, — мы готовим в городском музее специальную экспозицию, посвященную столь знаменитому «земляку». Нам даже прислали пару его подлинных вещей из Боденвердера, среди которых знаменитая баронова треуголка! Немецкий атташе на той неделе приедет открывать, на пару с нашим министром культуры…
— А… Барков? Точно ничего нет в бумагах? Может, среди церковных архивов что завалялось?
— Барков и священнослужители?! — взаправду поразился ее собеседник.
— Да что вы!! Они же друг друга на дух не переносили! Поверьте мне, сударыня, я знаю, что говорю. Не там ищете. Не та-ам!..
Глава 3