Девичьи игрушки

Ее голос прозвучал виновато и мягко.

— Скажи — это все из-за этого?

Девушку снова начала колотить дрожь.

— Бедная… — Вдруг погладил ее по волосам. — Вот что. — Он посмотрел на сгущающуюся темноту за окном. — Одевайся-ка. Тут тебе, пожалуй, оставаться небезопасно. Поживешь пока у меня, а за твоей квартирой мы присмотрим.

— Нет, Вадим, — решительно покачала головой журналистка. — Я ведь… Мне нужно в В-ду. Срочно нужно… Сенсационный репортаж. У меня билет на завтра на шесть…

— Ты что?! — Майор едва удержался, чтобы не покрутить пальцем у виска. — Варя, это серьезное дело! Это опасно…

— Не волнуйся. И не подумай ничего плохого. Мне нужно работать, а в В-де я буду в безопасности! За мной Прохор присмотрит.

Из соседней комнаты тут же донеслось резкое:

Marlbr-rough s'en va-t-en guerre,

Mir-ronton, mir-ronton, mir-rontaine…

— Это что? — дернулся Савельев.

Мелодия показалась ему отвратительной, хотя и отдаленно знакомой.

— Он поет, — пояснила с улыбкой Варя. — Это по-французски. Его любимая песенка о незадачливом Мальбруке; который в поход собрался.

— Вот-вот, — проворчал он. — Да только вернется ли он, бог весть.

— Если я действительно тебе небезразлична, не мешай мне, — прильнула к его груди она. — Я должна там быть! А за квартирой и в самом деле пусть твои ребятам приглянут…

Вадим колебался.

В-да…

«Где ж ты, моя черноглазая, где?..»

И какой паук наплел такие красивые и столь запутанные в-ские кружева?

В-да…

Многое могло бы измениться, если бы майор Вадим Савельев не совершил грубой профессиональной ошибки.

Он забыл спросить Варвару: не взяла ли она что-нибудь с места происшествия?

Глава 20

ТЫЧЕШЬ-ПОТЫЧЕШЬ

Бородавское озеро, зима 1758 г.

Он не был бы самим собой, если б не решился полезть туда.

Это все равно, что долго и упорно шедшему куда-то путнику повернуться и уйти, не дойдя единого шага до цели.

Пусть он и не разгадает до конца покрытую пылью времен тайну. Однако оставить ее у себя за спиной, ретироваться, чтобы потом сожалеть об упущенном, о недоделанном, Иван не мог.

В принципе уже на следующий день его пребывания в Фарафонтове можно было со спокойной совестью возвращаться в В-ду. Как и предполагал, ничего любопытного для академического проекта в монастырской библиотеке откопать не удалось. Летописные своды, хранившиеся здесь, начинались уже с XV века. Сей период пока не интересовал господ профессоров.

Хотя и в этих свитках попадались любопытные вещи.

Не без улыбки читал поэт пометы летописцев, сделанные ими на полях своих хроник во время трудов праведных а потом по рассеянности не соскобленные с пергамента.

Летописные своды, хранившиеся здесь, начинались уже с XV века. Сей период пока не интересовал господ профессоров.

Хотя и в этих свитках попадались любопытные вещи.

Не без улыбки читал поэт пометы летописцев, сделанные ими на полях своих хроник во время трудов праведных а потом по рассеянности не соскобленные с пергамента.

«Господи, долго ль еще мне трудитися, аки пчеле? Ажно рука отваливается». «Пот глаза застит». «Надобно бы у брата келаря лишних пару свечей выпросить — темно зело».

Живые голоса древности.

И все же — не то.

Однако Иван каждое утро прилежно приходил в вивлиофику, запасшись пачкой бумажных листов. Перья с чернилами ему по дружбе ссужал брат Савватий.

Почеркав-почеркав для вида бумагу, господин копиист на «некоторое время» отлучался. И в это время занимался несколько иными изысканиями. А именно: присматривал удобный железный прут потолще, чтоб можно было стылую землю ковырять или кровельный лист поддеть, а также лопату, длинную и прочную веревку, мешки и прочее снаряжение.

Обратись он за помощью к библиотекарю, тот, несомненно, пособил бы гостю в поисках. Но посвящать, кого бы то ни было, в свои планы Баркову не хотелось. Помнил реакцию молодых монашков на их с бароном попытку проникнуть в Никонову часовню. Вряд ли от местной братии стоило ожидать иной реакции. Об этом судил уже по тому трепету и ужасу, с которыми Савватий рассказывал историю проклятого места.

Не хватало ему еще конфликтов со здешним духовенством. Нажалуются преосвященному, а предугадать действия Варсонофия тяжеленько. Непредсказуем владыка.

И вообще от всего этого дела дурно пахло. Сказать по чести — смердело.

Змеи с крокодилами, объявившиеся среди зимы, рыжие псы неведомой породы, вертящиеся у провалившейся под землю часовни, запрещенные церковью книги, полусгоревший череп в костре — все это звенья одной цепи. Закрытой на большущий, прямо-таки амбарный замок.

Тычешь-потычешь,

Но узка щелинка.

Коль ночью не видишь,

Приди в день, детинка,

Приди и вложи в меня из порток,

Найдешь днем дыру, конечно, в — замок.

Да вот только где ж эту дыру отыскать? А к ней бы и ключ не помешал.

Все чаще Ивану приходила в голову мысль, что ключ сей надобно искать не где-нибудь, а в Горнем Покровском монастыре. Что-то туда все звенья цепочки выстраиваются. В-жане, пугающиеся при упоминании обители, внезапный тамошний карантин, затребование монашками отреченных книг из библиотек Белозерского и Фарафонтова. В странные игры играют невесты Христовы.

И там же, за монастырскими стенами — Брюнета. Которой грозит тьма. Хорошо бы, конечно, чтобы он ошибся, неверно истолковал увиденное. А ежели не обманулся? Что тогда?

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136