То ли восьминогие ткачи и впрямь читали желания человека, то ли были разумными и решили послать такой нехороший намек… Но тогда шутка явно вышла неудачной.
Повелитель нехорошо прищурился. Пальцы пришли в движение…
И гореть бы маленьким ткачам в любимой Повелителем «огненной волне», но на траву у клетки выскользнуло и упало еще одно нежное плетенье…
И оказалось платьем. Невиданной красоты платьем. Белым, но не снежным, ярким, легким, свободным. Невесомые кружева вьются, взлетая от малейшего ветерка, и кажется, светятся… Ой… Лина, онемев от неожиданности, смотрела на это чудо. Алекс, ты с ума сошел…
— Лина?
— в голосе Вадима послышалось легкое удивление…
Ох, черт!
— Простите, милорд…
— отчаянно стараясь покраснеть, она виновато опустила голову… Нельзя, чтобы он понял…- Я нечаянно. С пяти лет о таком не мечтала.
Вадим хмыкнул.
— Забавно. Ладно, пошли смотреть следующий экспонат. Четвероногих и восьминогих мы уже видели…
— Безногих тоже, — Лина намекала на гигантскую улитку в начале экскурсии.
— Точно. Посмотрим двуногих, — Вадим взмахнул рукой…
Эта клетка была сравнительно маленькой… И прутья на ней были ясно видны… И существо в клетке не кинулось к посетителям в надежде на кормежку… а забилось в угол, съежившись в серый комок.
— Алексей, узнаешь?
— Нет…
— А этот экспонат когда-то называл себя другом… Лина, а тебе это знакомо?
— Вадим смотрел в клетку и медленно заставлял существо встать и придвинуться… Вот показались блестящие глаза… лохматые серые космы… и лохмотья одежды.
О, нет…
— Это… человек?
— Бэзил. Мой колдун, который связался с Лигой. Давно чокнутый.
Бэзил?! Изящный смуглокожий брюнет, обожавший музыку… Темный колдун, который однажды просто исчез. Колдун, который не любил «развлечений»… Вот куда он исчез… Связался с Лигой? И поплатился…
Безумное существо в клетке прижалось к прутьям и зацарапало дверцу…
— Знаешь, Алексей, Зойка предлагала поместить здесь и тебя… раз вы такие друзья. Но я думаю, у Лины тебе удобнее?!
Юноша молчал. Безмятежно-отрешенное лицо застыло под испытующим взглядом Повелителя мира…
Алексей, держись, держись, пожалуйста! Лина не знала, из-за чего его Избранность затеял такую… проверку, но представить, что чувствует Алексей при виде бывшего друга, могла без труда… Ад и демоны, Вадим, зачем это? Что-то заподозрил? Почему сейчас, дьявол, почему?
— Алексей!
Взгляд зеленых глаз оторвался от бывшего колдуна.
— Что?
Столкнувшись с отстраненно-спокойным равнодушием в глазах младшего брата, Вадим нахмурился.
— Я спросил, хорошо ли тебе у Лины?
— Хорошо…
Тишина. Только еле слышное царапанье по прутьям. Его Избранное величество еще раз просверлил взглядом неподвижную фигуру.
— Ладно. Идемте дальше.
— А покормить?
— прозвучал тихий голос.
Алекс.
— Что?
— повернул голову Повелитель.
Лина еле удержалась от такого же вопроса… и парочки тролльих словечек. М-мальчишка!… Рехнулся?!
Наивно-зеленые глаза смотрели так невинно …
— Мы не покормим его? Всех кормили…
Пауза…
— Он что, уже умеет вопросы задавать?
— заинтересовался Вадим.
— Давно?
Маска — Лина бесстрастно пояснила, что сей процесс заметила за подопечным буквально вчера и это может стать обнадеживающим признаком. А что ей оставалось?! И его Избранность снова уставился на младшего брата.
Ох, и взгляд… А юноша этого словно не замечал. Он смотрел на Бэзила… Бывшего Бэзила. Тот перестал трогать прутья и тихо сел на пол…
— Интересно…
— процедил сквозь зубы Владыка. И снова небрежно тряхнул кистью, перенося всех к новой клетке.
И понеслось. Гигантские бабочки безумной расцветки (беспорядочно разбросанные цветные пятна полыхали радугой красок от оранжевого до зелено- фиолетового), вежливо перебирающие усиками, невообразимое существо, которое Повелитель обозвал птеранодоном, оркестр из музыкальных павлинов… Живая гора тускло блестящего золота — дракон. Спящий и совсем нестрашно похрюкивающий во сне. А повар-саламандра, ловя момент, запекает в его огненном дыхании какие-то кусочки…
На закуску посетителей угостили зрелищем очередной крылатой гадюки с замашками попугая: прижмуривая морщинистые веки, милая ящерка поприветствовала посетителей отборной руганью с раскатистыми «р» и «ш». Повелитель ухмыльнулся, и, видимо, так и было положено, потому что, получив кормежку, говорящая змея послала всех присутствующих в «трррролльи пещерррры» и уползла. Лина проводила взглядом коричнево-зеленый хвост, мысленно повторяя услышанное. Одно из прозвучавших словечек она определенно никогда не слышала… вот никогда не знаешь, где приведется пополнить словарь.
— Сам учил, — ухмыльнулся молодой Хозяин.
— Это из мира на перекрестке. Один шустрый чародей подарил. Эти ящерки там вроде канареек или попугаев. Она быстро учится…
На фоне этого зверья (последними были розовые сухопутные осьминоги, правда, не говорящие, но поющие! Причем таким слаженным многоголосьем, что и правда сошло б за песню…) лев и саблезубые тигры смотрелись безобидными игрушками… и вот это, непонятно-пушистое с огромными, темными, удивительно жалобными глазами…
Удивительно трогательное создание. Оно тихонько засвистело, перебирая розовыми пальчиками какие-то белые камушки.
— А это Колючка, — представил пушистое создание хозяин зверинца.
— Леш, а вот его покорми. Вот этого… пушистика.
На ладони Повелителя возникли желтые рожки бананов.
Пауза. Юноша посмотрел на эту наивно-трогательную мордочку… взял фрукты и кивнул на клетку:
— Пушистика?
— Да, — кивнул Хозяин.- Иди.
Алексей, не говоря ни слова, перешагнул барьерчик и двинулся к зверьку. Тот оживленно переступил задними лапками и радостно зачирикал… так мило… симпатичный зверек…
Но только… почему плечи сводит знакомый озноб? Предчувствие беды снова обожгло лицо. И незримое напряжение стало стремительно растягивать время…
Что происходит? Почему тело самопроизвольно рвется в боевой режим? Лина бросила взгляд на Вадима и оцепенела: тот, нахмурив золотистые брови, прожигал взглядом спину Алексея, который как раз достиг второго барьерчика…
Стоп! А почему здесь барьеры?…
— Леш, отойди!
— вдруг рявкнул Избранный.
— Что?
— обернулся юноша.
Обернулся… и поэтому метательные иглы-шипы, что таились в мягкой шерстке, ударили его не в лицо. Алексей пошатнулся. Фрукты посыпались из разом ослабевших рук… и не вскрикнув, он рухнул в траву.
Мощная волна телекинеза не дала ему упасть у клетки… а отнесла на метра три, и шипованный хвост-хваталка, хлестнувший из клетки, добычу не достал.
— Проклятье!
— от голоса Избранного дрогнул воздух…
Доля мгновения — и Владыка склонился над телом младшего брата.
По белой рубашке — его подарку — стремительно расплывались буро-алые пятна…
На грани…
Нарушенное дыхание, мгновенно посеревшая кожа… Но он дышал. Грудь поднялась и опустилась… Он дышал.
Рубашка-паутинка расползлась в клочья.