Диж вынужденно кивнул — очевидные вещи.
— А теперь скажи, ты сам видел хоть раз, чтобы бой шел на дистанции больше пятидесяти метров?
— Э-э.
.. нет.
— На тридцати?
— От двух до двадцати. Пятьдесят-семьдесят — это если засада или в поле навстречу…
— Точно. — Нэд краем глаза зацепил боевиков, те слушали его с интересом. — Основной режим огня — очередями. Уверен — лупите длинными, до отказа. А скажи — часто попадаете?
Теперь уже задумались все. Морщили лбы, вспоминая многочисленные стычки в дороге, на тесных улочках, в домах поселков и деревень. Короткие перестрелки с поливанием друг друга очередями, матом и криком. С бросанием гранат и выстреливанием из РПГ.
— Лично я срубил двоих одной очередью, — вставил Темир. — Обоих снесло.
— Из чего?
— С «калаша».
— А дистанция?
— Ну-у… они как раз из-за угла, я в пулемете ленту менял, а Никита скулил, ему кишки разворотило. Схватил его автомат и дал до упора, пока патроны не кончились. Метров семь-восемь…
— Оскар в том году свалил на трассе вояку. Тоже из автомата. Метров двадцать до него. Но закатил очередь… — Славак переступил с ноги на ногу, кашлянул и добавил: — А я, помню, долбанул из «кипариса» по одной твари. Тот через дорогу стоял, метров десять. Ногу зацепил. Правда, тот удрал. А так… ты прав, пятнадцать — надежно кладем очередями. Если из засады — то и все пятьдесят. Как в тире… первые секунды. А потом либо драпаем, либо добиваем.
Диж слушал своих парней, сам вспоминая эпизоды боев. Чертов найденыш угадал: сколько они ни стреляли — одного-двух срубали сразу, а потом лотерея. Трудно посадить на мушку мишень, которая бегает, прыгает и сама стреляет.
— Вот это я и имел в виду. В бою нервы на пределе, пули вокруг свистят, грохот со всех сторон. Противник на месте не сидит, бегает, и ты сам носишься. Встанешь — сметут. Автомат при стрельбе очередями уводит вверх-вправо, первая-вторая пули еще идут в цель, остальные выше и вбок. А если оружие у пояса и до врага больше пяти метров — почти гарантированно промажешь. Конечно, попадают, но нечасто. Поэтому я сказал — цирк.
Диж скривил губы, обдумывая слова Нэда, посмотрел на него, на своих парней, что застыли с раскрытыми ртами, словно дети, резко сказал:
— Ладно. Говоришь ты хорошо и похоже на правду. А сам-то что умеешь…
Нэд молча снял с плеча автомат, прислонил к столику, пошел к пенькам, установил очередные семь емкостей. Отошел назад, достал «стечкин». Резко вскинул руку на уровень плеча и быстро выпустил семь пуль. Грохот выстрелов смешался со звоном стекла. Пеньки опустели.
Диж перевел взгляд с осколков на Нэда, прикинул расстояние десять-двенадцать метров.
— Неплохо… — Чувствуя, что кривит, сознался: — Хорошо. А от бедра?
Болеслав помог расставить бутылки, Нэд подошел ближе, встал метрах в шести. Опять вскинул руку и нажал на спусковой крючок. Одна бутылка устояла — у нее снесло горлышко, остальные исчезли.
— Этого хватит для тренировки.
— И это все, что ты умеешь? — насмешливо протянул Славак.
«Оружие в положение для ношения, спиной к мишеням…» — прозвучал вдруг в голове голос. Нэд вздрогнул. Этот голос был ему знаком, но кому он принадлежал? Что-то сдвинулось в голове, и на миг возникло скуластое лицо, голова с залысинами, щеточка усов. Человек в пятнистой форме с секундомером в руке. Стальной взгляд, властный жесткий голос.
Видение пропало, Нэд едва не вскрикнул — хотел назвать по имени, но оно пропало вместе с картинкой. «Спиной к мишени…
«Спиной к мишени…» Эти упражнения он помнил и делал их постоянно, но почему память сработала сейчас? Нэд сглотнул, чувствуя, как пересохло горло, пальцы сжали рукоять пистолета.
— Я повешу мишени? Мне так удобнее.
— Валяй.
Боевики смотрели, как найденыш развесил на щитах восемь поясных мишеней в шахматном порядке — четыре повыше, четыре пониже. Отошел обратно, перезарядил пистолет, убрал в поясную открытую кобуру и встал лицом к ним.
Нэд чуть согнул ноги в коленях, расслабил руки и улыбнулся — неведомо когда забитые навыки, привычные движения. Словно привет из прошлого.
— Диж, у тебя часы с секундомером. Дай команду и засеки время.
Тот настроил хронометр, поднял руку.
— Огонь!
Диж нажал кнопку, глядя на найденыша. Тот мгновенно развернулся, делая шаг в сторону, одновременно выхватывая пистолет, вскинул его на уровень головы, держа двумя руками, и выпалил восемь пуль.
«Четыре секунды, — отметил Диж. — До мишеней метров пятнадцать».
Едва Нэд убрал ствол, Болеслав и Славак бросились к мишеням. Глаза быстро отыскали пробоины, сосчитали.
— Ни хера себе! Диж, все тут! — Болеслав отметил дырки и пошел обратно. Славак все смотрел, словно не веря глазам.
— Все восемь, — повторил Болеслав. — Пять в груди и животе, две в голове, одна в руке.
Старший группы хмыкнул, повернулся к Нэду:
— Здорово. А из автомата?
Тот взял АКМС, поставил переводчик огня на стрельбу одиночными, встал на рубеже.
— Огонь!
И снова разворот с отшагом, вскидывание автомата и восемь выстрелов, слившихся в одну очередь. Диж отметил четыре секунды и еще не ожидая, что скажет убежавший Славак, знал — все восемь в мишенях.