Настал через Глеба пожимать плечами:
— Не поймешь. Не военный точно. И не боевик. На шпиона не похож. Репортер, зевака, турист…
— Даже имя забыл, — вставил Диж.
Виконт глянул на часы, задумчиво побарабанил по стеклу циферблата, вопросительно посмотрел на Глеба.
Виконт глянул на часы, задумчиво побарабанил по стеклу циферблата, вопросительно посмотрел на Глеба. Тот понял немой вопрос.
— Без оружия был. Здоровый… пригодится. Выставим на схватку, пусть попробует себя. Или вон в гараж, Корень все жалуется, что механиков нет.
Виконт повернулся к пленнику:
— Машину умеешь водить?
— Д-да… вроде. — В голове вновь промелькнула мозаика образов и воспоминаний. — Могу…
Пленник поймал взгляд лысого с окладистой бородой бандита, который привез его сюда, попробовал уловить хоть одну мысль. Но в голове словно сквозняк гулял, выдувало даже подобие воспоминания.
— Ладно! — Виконт ткнул пальцем в грудь Гента. — Отведи его к Корню, пусть посмотрит, на что он сгодится. Если Корень возьмет, пусть пока там работает. А нет, действительно на бои выставим. Все.
Бородач согласно кивнул и толкнул пленника в спину.
— Топай, чувак. Черт, как же тебя называть?
Пленник открыл было рот, желая назвать имя, но в последний момент замер — оно так и не всплыло в памяти.
Глеб покачал головой, насмешливо бросил:
— Найденыш… нет, слишком длинно. Найд, Над…
— Нэд, — подсказал Диж, — на американский манер.
— Во! Нормально. Добро пожаловать, Нэд, в самое веселое место на планете. В Зону.
Новоявленный Нэд глухо спросил:
— А что такое — Зона?
Глеб, Диж, Гент и даже Виконт дружно рассмеялись.
— Зона — это рай для ее хозяев… и ад для всех остальных!
Раскаленное оранжевое солнце жарило беззащитную землю, превращая ее в потрескавшееся бетонное поле. Листва на деревьях пожухла, увяла, кустарники и трава стали меньше в размерах, тоньше, спасаясь от убийственного пекла. Все живое пряталось от небесного убийцы в тень, только по необходимости выходя из укрытий и тут же спеша обратно.
Кто-то открутил вентиль трубы до отказа, и вода из старого шланга под чудовищным напором била в разные стороны. Резиновый змей метался по земле, обдавая брызгами всех, кто проходил мимо.
Сначала забавлялась немногочисленная ребятня, подставляя обгорелые плечи под живительную влагу, потом подошли боевики, пацанов как ветром сдуло. Хотя кому-то большие дядьки были отцами, но встречаться с ними лишний раз ни у кого желания не возникало.
Бандиты сперва окатили из шланга машины, сбивая пыль с бортов, потом перешли друг на друга. Детский смех и визг сменили рев и мат луженых глоток, привыкших единым духом выпивать по литру пива.
В центре маленькой площади постепенно натекла лужа, кроссовки и берцы месили грязь, кого-то столкнули в черную жижу, в ход пошли шлепки, зуботычины, потом дело дошло до прикладов автоматов и лязганья затворов.
На шум из огромного здания гаража выглянул старый механик, невысокого роста узкоплечий мужичок с крючковатым носом. Маленькие глаза недобро посмотрели на боевиков. Он брезгливо сплюнул, старой промасленной тряпкой вытер обильный пот на почти лысой голове, крикнул в темный проем ворот:
— Нэд! Оставь ящик, Стас отнесет.
Из глубины гаража вышел рослый широкоплечий парень в старой спецовке. Промасленные брюки с дыркой на колене, выцветшая куртка с обрезанными рукавами и нелепая маленькая кепочка на голове придавали ему комичный вид. Левая щека испачкана, руки черные, в мелких царапинах.
— Тут же недалеко. Мне все равно колеса забирать…
— Я сказал, Стас отнесет.
Мне все равно колеса забирать…
— Я сказал, Стас отнесет. Видишь? — Механик кивнул на резвящихся бандитов, что уже сняли автоматы с плеч и теперь потрясали оружием, не пуская, впрочем, его в ход. — Домотаются до тебя, и все. Сдуру пришибут, и Виконт не поможет.
Нэд угрюмо посмотрел на боевиков, вздохнул:
— Хорошо. Тогда я помогу Богдану. Он колеса на «союре» меняет.
Корень кивнул, посмотрел на уходящего парня и подумал, что более странного типа давно не видел.
Виконт прислал его в гараж три дня назад. В ходе короткого разговора Корень выяснил, что парень машины водить может, но как механик мало чего стоит. Все его познания ограничивались умением сменить колесо, залить тосол, масло и бензин, протереть свечи и попинать шины. Но старший механик недовольства не высказал; у него осталось всего три человека, и этот найденыш мог взять на себя всю тяжелую и грязную работу.
За три дня знакомства Корень понял: парень от работы не бегает, делает все добросовестно, легко учится. Несмотря на потерю памяти — чему Корень в душе не верил, — быстро схватывал на лету новое, охотно помогал механикам.
Вел себя тихо, незаметно, голос никогда не повышал, на все шуточки и приколы отвечал спокойно и вообще демонстрировал редкое добродушие. Корень поначалу подумал, что тот трусоват. И лишь потом заметил, как блестят глаза новичка и каменеет фигура, если кто-то проходит слишком близко от него или говорит что-то обидное.
«Не прост», — решил механик, но делиться выводами с Глебом не спешил, хотя первый помощник Виконта специально предупреждал посматривать за новичком и докладывать ему, если что заметит неладное.