Стоял грохот и треск, от щитов отлетали щепки, стальные клинки высекали целые снопы искр. Оба бойца обладали недюжинной силой, схватка только началась, и силы еще не растрачены.
Оба бойца обладали недюжинной силой, схватка только началась, и силы еще не растрачены.
Да, это было зрелище, не сравнимое даже с групповыми сражениями рабов. Легендарные времена, когда главенствовало холодное оружие, когда сражались только так, лицом к лицу, сила на силу. Большинство баллад и саг посвящены той эпохе, множество фильмов снято по мотивам книг о средневековье. От прежних веков веет чем-то возвышенным, рыцарским, благородным… Даже здесь, в центре кровавой Зоны, люди во все глаза смотрели на бой псевдорыцарей, невольно поддаваясь очарованию старины. Пусть в исполнении наемников.
И конечно, кровавая потеха, возможность увидеть смерть от стальных клинков, которая воспринимается как более страшная, чем от обыденной пули.
Стадион ревел. Весь как один. И крики перекрывали ор динамиков. Неистовство зрителей доходило до апогея. Казалось, вот-вот, и они сметут ограду и выскочат на поле.
Нэд такого еще не видел. Даже эмоции зрителей в Ягдари не шли в сравнение с тем, что происходило здесь. Он глянул по сторонам. Народу прибавилось раза в два. Центральные ряды с двух сторон набиты битком, тысяч шесть-семь зрителей жадно смотрели на схватку, выражая свои эмоции настолько сильно, словно это было в последний раз.
— Томас! Томас! — скандировала часть зрителей.
— Тарантул! Таранту-ул!! — неистовствовала вторая.
— Сильнейшие на арене! Лучшие бойцы мира!! Они круче всех! Они непобедимы!! — Рев динамиков едва перекрывал трибуны. — Нам нужна только победа!!
Дико орали бандиты, краснея от натуги, визжали их подружки, срывая с себя и без того скудные одежды. Вопили солидные дяди — любители острых ощущений из Магриба, Ламакеи, Америки. Банкиры, бизнесмены, политики, здесь они стали тем, кем были на самом деле, — первобытными самцами, сбросившими налет цивилизации и звереющими при виде крови.
— Тома-а-ас-с! — ревел над ухом Саманец.
— Тарантул! А-а-а! Рви его! — не отставал Макс.
Лязг и скрежет металла, грохот дерева, сверкающая белизна искр, молнии клинков в свете прожекторов слились в один фантастический хоровод. Хоровод смерти.
Томас — за метр девяносто широкоплечий детина в угловатом, похожем на ведро шлеме, с забралом в виде морды льва и с прямоугольным щитом — наседал на противника, осыпая его градом мощных ударов. Тот пятился, кружил, умело работая щитом, отражал выпады и норовил ударить снизу по ногам. Справа на остроконечном шлеме вмятина, от овального щита отколот кусок, с геральдического гепарда на гербе слетела корона.
Нэд отметил некоторое превосходство Томаса, умение нанести сильный удар и хорошую защитную реакцию. Тарантул почти не уступал ему, но это «почти» делало вначале незаметное преимущество Томаса все более весомым.
Доспехи весили не менее пятнадцати килограммов, меч — еще четыре-пять, выходило немало даже для тренированного бойца. Наемники постепенно снижали скорость движений и мощь ударов.
— Руби! Бей его! — Саманец начал подпрыгивать, взмахивая руками. — Так, так!
В такт его прыжкам Томас бил по голове, плечам и снова по голове противника. Тарантул отступал, выставляя щит, пока особо удачный удар не расколол его почти надвое. Обломки слетели с руки, щиток на предплечье лопнул, выступила кровь.
— Есть!!! — Крик сорвался на фальцет. Перетруженная глотка Саманца не выдержала. — А-а-а!! Давай!!
— Тарантул! Гад, да бей же!!
— То-мас! То-мас! — скандировал стадион. Ободренный успехом Томас пошел вперед, размахивая мечом, как оглоблей, стремясь свалить противника с ног.
Тарантул, остервенев от боли, ярости и унижения, заорал что-то непонятное и практически не слышное за ревом толпы, перехватил меч двумя руками и нанес чудовищный удар сверху вниз. Томас вскинул щит и меч, но вражеский клинок развалил деревянный, обитый железом прямоугольник и отбросил меч в сторону. Удар прошел по шлему вскользь, однако Томас отлетел назад и едва не упал.
— Та-ара-антул-л!! — заорало людское море.
Боец шагнул вперед, занося меч для повторного удара и грозя снести противника. Томас вдруг присел на колено, его клинок описал дугу и взрезался в бок Тарантулу.
Доспехи выдержали, хотя и прогнулись, но удар вышиб дыхание и застил глаза пеленой. Второй удар снес шлем с головы. Взору бушующей публики предстала бритая макушка, черные усы и мокрое от пота лицо.
Тарантула шатало, он был в нокдауне, но если в боксе судья в таком случае разводит спортсменов и открывает счет, то здесь вместо команды «брэк» прозвучал чей-то голос:
— Гаси!
Томас вдохнул полную грудь воздуха, собрал силы и ударил.
Раз! — Клинок прошел параллельно земле и снес голову с плеч. Томас попробовал удержать меч, но инерция замаха и вес оружия занесли его в сторону. Он замахнулся вновь.
Два! — Меч упал сверху, рассек обрубок шеи и доспехи, дошел до грудной клетки.
Томас страстно хотел показать коронный удар Трегольда Красного, но сил и умения не хватило. Клинок застрял в грудине, и Томасу пришлось упереть ногу в живот противника и вытягивать меч. Освобожденное тело рухнуло под ноги победителю.