— Хана! Щас осколочной из граника [* сленговое название ручного противотанкового гранатомета] долбанут, и все.
— Рванем? — предложил Велимир.
— Куда? До них полторы сотни метров, из пулемета не промажут. Блядь! Ведь говорил же — под утро уезжать!
Седой менял магазин в автомате, поглядывая то на боевика, то на небо.
— С Песками связаться не пробовал?
— Какого хера?! Никто сюда не полезет…
— Тогда, — Седой дослал патрон в патронник, — на счет «три» выпрыгиваем в разные стороны и бьем.
— Срежут.
— Один хрен подыхать!
Велимир поймал бешеный взгляд старшего, кивнул, перехватил автомат удобнее.
— Ну? Раз! Два! Три!
Три тяжелых, покрытых грязью тела взмыли над ямой. Им здорово повезло, как это иногда бывает. Пулеметчик оказался не готов к такому самоубийственному финту и нажал спусковой крючок чуть позже, чем нужно. Гранатометчик тоже опоздал, взрыв снес край ямы и состриг до корешков траву вокруг нее [* имеется в виду осколочная граната ОГ-7В к РПГ-7], но не задел никого.
Бежавший к «мустангу» бандит обернулся назад, глядя на взрыв и вылетевших из ямы водителей, поднял автомат и поймал в прицел катившегося по земле Седого. И тут же выронил оружие, сделал шаг вперед и упал в траву.
Нэд подбежал к нему, осмотрел тело, поднял голову и разом охватил всю картину боя. Вскинул автомат, тщательно прицелился — до боевиков было метров триста — и выстрелил.
Панько успел залечь у своего «мустанга», подбитого в начале боя, и взять на мушку гранатометчика. Он начал стрелять одновременно с Нэдом. Чуть позже присоединился Седой, потом и Велимир.
Пулемет вдруг стих — бандит, наверное, заметил упавшего гранатометчика. Потом к машине подбежал следящий за тылом боевик, что-то крикнул и шустро нырнул внутрь.
Нэд, перестав стрелять, с удивлением смотрел на уезжающую машину. Что случилось? Он выскочил из укрытия и побежал вниз.
— Уходим, пока не вернулись.
Седой, сам изумленный внезапным бегством противника, вдруг замер и поднял руку. Нэд замедлил шаг, напряг слух. В наступившую тишину вплетался какой-то посторонний звук. Что-то вроде стрекота сверчка. Стрекот медленно нарастал.
— «Вертушки», — сообразил первым Панько.
— К «союру»!
Они взбежали на взгорок, огляделись. Панько вдруг присвистнул.
— Ох, ети ее мать!
С севера, от самой кромки леса, в их сторону вместе с нарастающим гулом двигался громадный столб пыли. А в небе над ним и впереди стремительно летели вертолеты.
Панько вытащил из нагрудного кармана, небольшой бинокль пятикратного увеличения, поднес к глазам. Несколько секунд смотрел на столб, потом коротко выдохнул:
— Караван.
— Дай. — Нэд взял у него бинокль.
Оптика сократила расстояние, среди клубов пыли взгляд легко различил громоздкие трейлеры и длинные наливняки [* сленговое название грузовой машины с цистерной, перевозящей горючее]. Впереди каравана шли два БТРа, еще по два катили справа и слева, на расстоянии трехсот метров. Следующая пара бронетранспортеров шла за первыми тремя грузовиками.
Нэд насчитал одиннадцать машин: пять наливняков и шесть трейлеров. И двенадцать БТРов охраны. А в небе — две пары вертолетов.
— Я такого еще не видел, — произнес Панько. — Что же они везут?..
Нэд передал бинокль Седому, тот быстро посмотрел, опустил руки и сказал:
— Они в десяти километрах. Заедут на хутор.
— Черт! — Нэд повернулся к нему. — Там Дора и Мечислав. Надо их забрать.
— Не успеем, — вставил Панько.
— Успеем! Я не брошу их!
Одна пара вертолетов набрала высоту и пошла к хутору по широкой дуге. Вторая пара осталась над караваном.
— Все. Они пошли на разведку. Могут и сюда заглянуть. Надо уходить, пока не накрыли.
— Все. Они пошли на разведку. Могут и сюда заглянуть. Надо уходить, пока не накрыли.
— Да. — Седой кивнул и пошел к «союру». — Пора сваливать.
Нэд схватил его за руку, повернул к себе лицом:
— Там мои друзья! Я бросил их, чтобы помочь тебе, а теперь ты удираешь?
Седой никому и никогда не позволял разговаривать с собой в таком тоне. Те, кто имел глупость кричать и угрожать ему, иногда не успевали пожалеть об этом. Но сейчас напротив стоял человек, выручивший их в бою. Нормальный парень.
Поэтому Седой просто высвободил руку и тихо сказал.
— Это караван армии Ругии. Они ничего не сделают твоим друзьям. Даже наоборот, помогут. Дору наверняка знают в лицо, а Мечислав не бандит. Репортерша сама же хотела вернуться домой, вот ее желание и сбылось.
Нэд стоял потерянный, осмысливая сказанное. Все верно, Седой прав. Но чувство такое, будто бросает друзей и бежит, как последний подлец.
— Они попадут домой. Их довезут до форпостов, а потом и обратно в Ругию. Все как они хотели.
Вертолеты сделали над хутором пару кругов и пошли к дороге. Видимо, их внимание привлекли огонь и дым горевших машин. Гул моторов стал приближаться.
— Они идут сюда. — Панько поднял голову. — Все. Пора уходить, а то НУРСами [* НУРС — неуправляемый ракетный снаряд — один из комплексов вооружения вертолетов огневой поддержки] долбанут. Для них все, кто в Зоне, — бандиты. Ну?!
— Пошли. — Седой подтолкнул Нэда к машине. — У нас нет времени.
Переставляя ноги, словно чугунные, Нэд залез в кабину, пересел назад, на широкое сиденье. Автомат поставил между ног, голову опустил.