— Хорошо, господин обер-официал.
— Ничего хорошего.
Уверан пошел к выходу, соображая, в какой форме составить отчет руководству и что приложить в качестве доказательства.
* * *
— …Возле Баюра Хмель устроил армейцам трепку, одна маневренная группа пока там завязла. Но вторая отсюда не уходит. Чуют что-то, суки! — Кортиш впечатал кулак в ладонь другой руки. — Их разведка идет прямо на нас. Заметят точно. Надо уходить.
Неподалеку от машины Нэда стояли Кортиш с боевиками, Борис, Влад и Аверьян — второй помощник Бориса. Все возбужденные, злые.
— Куда мы пойдем? Нас перехватят.
Кортиш хмыкнул, мрачно проговорил:
— Мы отвлечем их. Ударим с другой стороны, и пока они будут ловить нас, вы уйдете.
— Сколько охраны оставишь?
— Пять машин. Старшим будет Рамзай. — Он показал на боевика, стоящего рядом.
Тот был чуть моложе Кортиша, среднего роста, сухощавый, с фигурой спортсмена. Взгляд неприятный, словно смотрит сквозь прорезь прицела.
— Сразу не уходите, подождите, пока мы не утащим их подальше. А потом… — Кортиш оскалил зубы. — Прите до Конска на всей скорости. Будут стрелять, нет — не оглядывайтесь. Тут двадцать километров.
— Ясно… — Борис покрутил головой. — Тогда начинаем…
Он достал радиостанцию, щелкнул кнопкой.
— Всем! По машинам. Моторы завести, быть готовым к старту.
Вокруг машин произошло шевеление, захлопали дверцы, чуть позже взревели движки. В этот момент к Кортишу подбежал боевик.
— БТРы! Прошли гряду, катят прямо на нас!
— Все, — бросил Кортиш. — Ждите сигнала.
Он круто повернулся и побежал к своему «стахоту».
Нэд уже из кабины наблюдал, как три джипа миновали колонну и исчезли за деревьями. Слева Яромир нервно постукивал пальцами по баранке, уперев взгляд вперед. Губы сжаты, на скулах играют желваки, глаза сощурены. По вискам катятся крупные капли.
Впереди них стоял один «союр» и «ХАРАЗ» Бориса. Обе машины проехали метров сорок и затормозили у крайних берез гая. Дальше — открытая дорога к холмам.
Нэд поправил автомат на коленях и впервые подумал: «Что же в грузовиках? Что за груз, ради которого боевики идут на верную смерть?» До этого ему было наплевать на содержимое фургонов, но сейчас, когда смерть обступила караван, такая мысль назойливо лезла в голову.
В поисках ответа он дошел до варианта особо крупной партии наркотиков, когда вдалеке раздался сильный взрыв…
…Вступая в бой с маневренной группой, Кортиш подписывал себе смертный приговор. Выстоять против неполной пехотной роты, усиленной взводом самоходных установок, пятнадцати боевикам нереально. В лучшем случае можно нанести внезапный удар и уйти. Но как раз уходить было нельзя.
Три дня назад он получил четкий приказ «Провести караван любой ценой». Даже если ради этого придется положить всю группу. В качестве компенсации за риск — двадцать тысяч долларов и половина сразу. И некоторые обещания на будущее.
Кортиш не ломал голову над содержимым груза, понимая, что ради обычного товара Хмель не отдаст лучшую группу.
Но постарался сделать все, чтобы добраться до Конска живым.
Когда стало ясно, что армейцы обнаружат колонну, Кортиш решил идти ва-банк. Он сам возглавил отвлекающую группу, потому что был единственным, кто мог уйти даже из мышеловки. Даже в одиночку. Здешние места знал как свои пять пальцев и имел в запасе несколько схронов. И когда в прицеле ПТУРа возник первый БТР, он не колебался…
Ракета «Метиса» [* «Метис-М» — тип ПТУР] прошла над колесом и ударила в борт. Раздался взрыв, потом второй, БТР проехал по инерции метра три и встал. Сидевшие на броне солдаты давно слетели на землю, оглушенные волной, и упали за обочиной. Джип, на котором был установлен ПТУР, быстро откатился вниз, расчет споро готовил оружие к новому выстрелу.
Шедшие следом за подбитой машиной бронетранспортеры исчезли за складкой местности, две из них рванули вперед, заходя во фланг боевикам, с остальных посыпалась пехота, занимая оборону. «Ноны» развернули стволы в сторону противника и замерли, ожидая приказа открыть огонь. Командир маневренной группы выслал наблюдение и передал в штаб, что ведет бой.
— Уходим. К лесу. Там их поводим. — Кортиш опустил бинокль. — Лишь бы клюнули.
— Клюнули, — уверенно проговорил водитель джипа и указал на едва заметный столб пыли, плывущий с правой стороны в обход бандитов.
Противник начал окружение.
Оставшийся за Кортиша Рамзай смотрел в бинокль на холмы и на дорогу к реке. Когда армейцы ушли за боевиками, он дал команду выдвигаться. Едва первая машина охраны вышла из укрытия, ожила радиостанция.
— Рамзай, уходите.
Тот схватил черный прямоугольник, желая ответить, но далекий голос добавил:
— Вырвусь, сам свяжусь…
Боевик выругался и махнул рукой. Вереница машин покидала гай.
…Их накрыли уже на подступах к Конску, километрах в семи, когда осталось миновать брод через узкую речку, не имевшую даже названия и не обозначенную на картах.
Пара двадцатьчетверок [* вертолет огневой поддержки МИ-24] прошла левее, сделала разворот и пошла на колонну.
— Не снижайте скорости, — прозвучал по радиостанции приказ, и водители вдавили педали газа в пол.
НУРСы [* НУРС — неуправляемый ракетный снаряд, один из видов вооружения МИ-24] с воем прошили воздух и разорвались под колесами переднего джипа. Машину перевернуло, человеческие тела взлетели вверх и попадали в разные стороны. Сквозь грохот разрывов не было слышно криков умирающих.