Обер-официалу Уверану.
…Сообщите дополнительные сведения о ситуации в Зоне, а также дайте развернутую справку о:
— ресурсах планеты;
— возможности найма волонтеров.
Доложите о сроках возможной эвакуации станции.
Доложите о сроках возможной эвакуации станции.
24.04.95.
Куратор третьего направления Свард.
…Два широких цветных кольца вращались по встречным направлениям, постоянно меняя орбиты. Каждый имел фигурный рисунок, но разобрать их было невозможно. Потом из-за колец вылетели два щупальца и ударили по голове…
Нэд вздрогнул и открыл глаза. Вокруг была темень, из-под занавески едва пробивался узкий луч от слабенькой лампочки в закутке.
Сон. Нэд попробовал восстановить его, но, кроме последних мгновений, когда по голове ударили щупальца, ничего не вспомнил. А удары чувствовал даже сейчас. Голову с боков легонько пощипывало.
«Кто я?.. — в сотый раз всплывал вопрос. — Плен, Зона, Казимир… а раньше?»
Нэд пошевелил затекшей рукой, тронул разбитую губу. Ребра, грудь практически не болели, да и руки тоже, а губа немного вспухла.
«За что?»
«За то, что пленник. Убьют и не моргнут. Как того…»
Нэд вздохнул, вспомнил, как пинал его Казимир, и вздрогнул. Никаких прав, никакой защиты. Корень не поможет, сам под угрозой. Хоть и свободный, но против бандита не потянет. А другим наплевать.
Койка скрипнула под тяжелым телом, Нэд повернулся на бок, тронул простыню. Та промокла, на улице стояла страшная жара, даже ночью температура не падала ниже двадцати градусов.
На полуострове вообще климат был гораздо теплее, чем даже на юге Ругии. Небольшой хребет Ламан не пускал с севера холодные циклоны, а южные, наоборот, задерживал. В январе днем доходило до двадцати тепла, а уж летом и все сорок.
Нэд выбрал минутку, заглянул на склад и просмотрел несколько книг и газет. И немного узнал о том месте, куда попал. Но лучше бы и не узнавал. Человек, решивший покончить с собой, и тот бы выбрал более мягкий способ.
Нэд сел, сморщившись, переждал, пока смолкнет скрип железа. Потрогал плечо, тоже не болит.
«Ну и ладно…»
Осторожно лег обратно и закрыл глаза. Вновь завертелась цветная карусель, и Нэд улетел в мир грез.
…Через день в гараж зашел один из уже знакомых Нэду боевиков — Гент. Погладив бороду, угрюмо оглядел Нэда и бросил:
— Собирайся! Виконт выставляет тебя в «забой».
— В какой забой?
— В тот самый. Драться будешь.
Во рту сразу пересохло, из рук едва не выпало ведро.
— С кем?..
Гент нетерпеливо махнул рукой.
— Хватит болтать! Бросай барахло и пошли.
Из закутка вышел Корень, сожалеюще посмотрел на Нэда и спросил:
— Виконт сам приказал?
— Ну. Еще вчера.
Нэд отнес ведро в угол, вытер руки тряпкой, отметив, что пальцы начинают подрагивать. Дрался раньше или нет, не помнил, но сейчас мысль о том, что кто-то будет его бить, вгоняла в дрожь. В памяти всплывало зверское лицо Казимира и тяжелые удары, падающие на голову.
Он до того растерялся, что забыл снять старую спецовку, так и пошел за Гентом, загребая старыми кроссовками пыль.
Просторное помещение кабака с громким названием «Гром Перуна» вмещало больше ста человек. Обычно боевики собирались здесь обмыть очередное дело, помянуть погибших приятелей, пропустить несколько кружек пива и пару-другую рюмок водки. Но раз в месяц тяжелые столы сдвигали к стенам, натягивали старые потемневшие канаты и устраивали «забой».
После торговли наркотиками и оружием третье место по прибыли занимали гладиаторские бои. Каждая банда имела по два-три бойца, которых выставляли на бои. Ставки доходили до полумиллиона долларов. Бои, разумеется, шли без всяких правил, и закономерным результатом была смерть одного из участников.
Один на один, группа на группу, с холодным оружием, иногда против хищных животных — диапазон боев огромен. В Зоне проводили своеобразный чемпионат, и каждый «забой» — событие.
Любители острых ощущений приезжали с разных сторон. Из Зоны, Ламакеи, Америки, Магриба, даже из Ругии. Драки снимали на видео, и кассеты расходились огромными тиражами, принося устроителям огромные барыши.
— …Через месяц Ролка устраивает большие бои. Хочет пригласить мастеров с Америки. Зовет всех.
— С Америки… — Виконт усмехнулся, посмотрел на Глеба. — Там нет бойцов, только показушники. Вот если с Магриба или Азии.
— Будем кого выставлять или тотализатором обойдемся?
— Как выйдет…
Они сидели в кабаке на специальном возвышении и, оставаясь в тени, могли видеть весь зал. Половина банды уже заняла места, боевики азартно спорили, делали ставки и уничтожали запасы спиртного.
Восемь больших ламп освещали зал, около стойки бармен и три его помощника поставили два ведра с водой и швабру — замывать кровь. Рядом опустили носилки — выносить проигравших.
Вдоль натянутых канатов ходил судья — огромный боевик с широченными плечами и длинными мускулистыми руками. Звали его Тарас, по слухам, он раньше был классным бойцом, но потом ушел с ринга и… стал бандитом. Больше никто не знал, а спрашивать боялись.
— Что у нас сегодня?
Виконт толкнул стоящего рядом Мирослава, своего телохранителя, секретаря и водителя одновременно.
Тот выплюнул зубочистку и достал смятый листок из нагрудного кармана безрукавки.