— Бывшие владельцы, герцоги де Клер, — не оглядываясь, бросила баронесса. — Мой покойный муж с ними в дальнем родстве. Мы выкупили особняк. Если вам интересно, господин Шевалье, мы с мужем — из Австрийской империи. Но я живу в Париже шестой год…
Лестница кончилась. Они шли коридором — широким, пустым, гулким. Картины чередовались с гобеленами. Вышитые драконы и рыцари имели жалкий вид. Со Временем эти красавцы явно не дружили. Возле одного портрета, висевшего у окна-бойницы, Шевалье задержал шаг.
«Это уже не древность. И краски свежие, и мазок иной…»
Молодой офицер в темно-синем мундире весело улыбался художнику. Малиновое шитье, желтые «крылья»; в руке — кивер с козырьком. Алый султан, белые этишкеты. Под султаном — златой орел взмахнул крылами. Сабля на боку, красная розетка возле сердца — сгусток крови. Офицер сиял от счастья. Он даже соизволил ответить на взгляд гостя:
«Оценил, студент?»
Под Новым Небом Сен-Симона военным не место. Они исчезнут — вместе с войнами и прочим наследием проклятого прошлого. Но такие бравые ребята Огюсту были по душе. До Будущего — далеко, пока же — их время.
— Князь Волмонтович, мой польский кузен, — подсказала баронесса, заметив его интерес. — Воевал за Францию в армии герцогства Варшавского. Видите розетку? Казимир — офицер Почетного легиона.
— Воевал за Францию в армии герцогства Варшавского. Видите розетку? Казимир — офицер Почетного легиона…
Огюст открыл рот, желая похвалить обоих — и героя-кузена, и мастера-художника, — но слова застряли у него в горле. Колокольчики! — еле-еле, тихо-тихо…
За твоей душой спешит
В нашу компанию, к Маржолен…
— Надеюсь, он жив.
Сказал — и укусил себя за язык. Поздно! Женщина вздрогнула, отступила на шаг. Рука метнулась к сверкающим камням колье.
— Я — тоже. Теперь — о наших взаимоотношениях. Qui pro quo… Вам перевести?
— Сделайте одолжение, гражданка. Мы — люди темные. Etruscam non legatur.
Яркие губы дернулись, едва сдержав ответную резкость. Огюст тоже постарался не улыбнуться. Видит бог, не хотелось с этого начинать. Так ведь сама напросилась!
— Господин Шевалье! Если вас тошнит от титулов, называйте меня госпожой Вальдек! Но не смейте!.. Не смейте издеваться, поняли?!
Лихорадочный румянец на щеках. Дрожь в голосе. В глазах — погребальные костры. Кажется, он все-таки перегнул палку.
— Госпожа Вальдек! «Qui pro quo» означает не только «услуга за услугу», но и просто — «путаница». Во избежание таковой объяснимся. Наш общий… э-э… знакомый рассчитывает на то, что я буду помогать вам — et vice versa [15] . Если вас это устраивает…
Он старался говорить как можно мягче. Чудилось, что перед ним не аристократка, усыпанная бриллиантами, а соседская девчонка, у которой он, безмозглый сорванец, сломал куклу. Девчонка, правда, была очень вредной и заслуживала наказания.
— Устраивает. Как я понимаю, вы скрываетесь от полиции. Придя в мой дом, вы подвергли опасности его обитателей. Ладно, переживем. Для всех вы станете моим дальним родственником. Но — услуга за услугу. Не исключено, уже завтра мне понадобится ваша помощь.
— Охотно!
Шевалье вздохнул с облегчением — и увидел свою собеседницу заново. Не мотылек в искрящейся пыльце, но и не девчонка с куклой. Вдова средних лет, под тридцать, с припудренными морщинками. Не слишком уверенная в себе — и наверняка не очень счастливая. Тем, у кого жизнь сложилась, не нужен друг Эминент.
Вспомнился портрет молодого офицера. Замечательная у поляка улыбка!
— Госпожа Вальдек! Соглашаюсь, я вел себя не слишком куртуазно. Тяжелый, знаете ли, выдался денек…
— Забудем, господин Шевалье. Мои гости еще не ушли. Они ждут меня. Если вы хотите о чем-то спросить…
Вопросов было много, один другого краше. Например, вампиры. Баронесса ничем не походила на безумцев из Биссетра. Но мистер Бейтс определенно на что-то намекал! Может быть, на себя самого? Рыхлая земля на могиле, разверзстый гроб; клыки, дух тлена не заглушить дорогим парфюмом…
— Андерс Сандэ Эрстед. Вы его знаете?
Баронесса задумалась, потерла запястье, словно унимая боль.
— Видела один раз. Завидую его друзьям.
— А врагам?
— Не слишком. Впрочем, сие уже не важно. Эту ночь Андерс Сандэ Эрстед, как мне кажется, не переживет. А у нас с вами иные заботы.
Дальше шли молча.
4
На кухню его не отправили.
Госпожа Вальдек отвела «родичу» комнату, заставленную роскошной мебелью в стиле позапрошлого царствования.
Темный шелк обоев, Ватто с Фрагонаром на стенах, наборной штучный паркет — и ни одной книги. Что взять с аристократов? Чтение, впрочем, имелось. Заметка из «Шаривари» — и еще кое-что, ради чего пришлось тайком заглянуть на остров Ситэ, в университетскую лабораторию.
Он нарушил приказ — впервые в жизни, если не считать съеденного, несмотря на строгий мамин запрет, варенья. Подчиняться не любил, но, если уж соглашался — выполнял все до точки. Директория Общества распорядилась: всем, кто в эти дни взялся за оружие, немедленно покинуть Париж. Огюсту Шевалье, командиру баррикады Сен-Дени, предписывалось уехать из страны — минимум на полгода. Арест погубил бы не только его, но и многих других.