Глянцево блестя, страшилище взмыло над бассейном.
Длиной тварь оказалась в рост человека, если не больше. Веса в ней тоже хватало. Чтобы не уронить «электрофора», фрекен Фурии пришлось упереть шесты в бедра. А в силе китаянки Торвен не сомневался!
«Говорят, в Китае едят палочками. Наловчилась…»
— Тащите его! В ванну!
Лишь сейчас он заметил деревянную ванну семи футов длиной, ждущую у стены.
На дне, отразив свет факелов, блеснула вода. Когда Пин-эр плавно опускала в «купель» вялое, сонное чудище, спина ее дрожала от напряжения.
— Что это?
— Электрический угорь! — с гордостью сообщил рыжий лаборант. — Потащили, Йохан?
— Ага, — кивнул молчун Йохан.
Лаборанты ухватились за края ванны и, кряхтя, поволокли ее к выходу.
— Откуда? Они же в Европе не водятся!
— Из Латинской Америки, — задыхаясь, сообщил всезнайка рыжий. — Гере Эрстед в экспедицию ездил… Мы их тут разводим, для опытов. В бассейне угрей — целая дюжина. Осторожней, дурила! Заноси, заноси…
Ванну с угрем установили в пяти шагах от стола с Волмонтовичем. Забрав у Пин-эр перчатки, Эрстед начал прилаживать к угрю клеммы. Тварь булькала и зевала.
Ей было все равно.
— К чему такие сложности? — удивился Торвен. — Не проще ли использовать гальваническую батарею? «Лейденскую банку»?
— Не проще, — рассмеялся Эрстед. — Раз в полгода князю требуется «подзарядка». В этом случае годится ток от батареи. В критической же ситуации нам необходима мощь животного электричества!
— Но Фарадей доказал…
— …что эффект, производимый электрическим током, не зависит от его источника? Об этом я вспоминал в Китае, проводя другой, не менее опасный опыт. Как-нибудь расскажу. Тебе известно, с чем работал Майкл? С простейшей неживой материей! Проволока, магниты, растворы солей… Ха! Погляжу я, как он проведет ре-витализацию, используя вольтов столб, а не Elrctrophorus electricus!
Полковник выпрямился, хрустнув позвонками.
— Хочешь поучаствовать? Бери вон ту палку и иди сюда. По моей команде ткнешь ею в угря. Уверен, он придет в восторг. Только, ради бога, не касайся руками воды! Готов?
— Готов!
С решимостью смертника Торвен занес палку над сонным угрем.
— Коли!
Угорь содрогнулся. В ванне плеснуло. В ту же секунду Волмонтовича подбросило над столом на целый фут. Зануда в жизни не видел ничего подобного. Мощнейший разряд, сокращение мышц тела… Ни то, ни другое не объясняло, отчего князь на некоторое время завис в воздухе, игнорируя закон всеобщего притяжения! Открытый еще Ньютоном, сей фундаментальный закон не знал исключений…
И вот поди ж ты!
С громким стуком князь рухнул на столешницу. Тело его утратило сходство с манекеном. Оно подергивалось, шевелилось; трепетали, силясь открыться, веки…
— Еще разряд!
Угорь, подлец, оказался начеку. Он ловко увернулся от палки. Видимо, действие газа заканчивалось. Однако нужного эффекта Зануда добился: возмущен насилием, электрофор снова ударил током. Князя выгнуло дугой. Лязгнули зубы. Волмонтович часто-часто задышал — и неразборчиво выругался.
— Потерпите, друг мой. Вам необходима финализация.
В третий раз Торвен без затей рубанул палкой по ванне. Он даже не старался попасть в угря. К чему мучить рыбу, если она и так охотно расстается с запасами электричества?
Князь замотал головой, рявкнул: «Холер-р-ра ясна!» — и сел. Осмысленным, вполне бодрым взглядом он окинул комнату, после чего начал деловито откручивать крепежные винты «кандалов».
— Как дела? — Эрстед поспешил ему на помощь.
— Как дела? — Эрстед поспешил ему на помощь.
— Отлично. Как заново родился.
Тело князя на глазах обретало естественный цвет. Бледность и синева сдавали позиции, теснимые превосходящей силой животного электричества.
— Ваша одежда, Казимир.
— Окуляры?
— Вот.
— Бардзо дзенькую! У нас, кажется, намечается веселенькое дельце?
— Откуда вы знаете?
— Подслушал с того света, — не стесняясь наготы, Волмонтович начал одеваться. — Штурм? Чудесно! Эй, хлопы! Да-да, ты, рыжий! Куда ты дел мои пистолеты?
2
— Как с Банкой, полковник?
— Скверно. Половина заряда. Боюсь, не успеем.
Черное небо, серое море. Ближе, внизу — ровный квадрат двора, пушки-старушки у ворот, мраморный Ольгер за калиткой. Замок Эльсинор, королевский музей. Самопрялки, плуги, рыцарские латы, ржавые мечи…
Не морщи нос, прогрессивный малый — XIX век!
— Может, не сегодня? Лишний день…
— Нет, юнкер. Не будет у нас лишнего дня.
Музей пуст. Зеваки-иноземцы приедут в июле, когда на Северном море установится погода. Смотрители в отпуске. Директор, доктор Каспар Вегенер, принимает экзамены в университете. Весь гарнизон — сеньор-сержант и принц Ольгер.
— Помнишь, Торвен? Есть легенда, что Ольгер встанет из гроба, когда Дании будет грозить смертельная беда…
— И где был этот лежебока, когда жгли Копенгаген?
Башня, темная молчаливая громада, позади. Гладкие «вобановские» стены. Крытая галерея-мост висит в воздухе, упираясь концами во внешнюю стену и камни Башни. Есть еще один ход — под землей. Узкий, неприветливый тоннель. Но его не разглядишь, для того и рыли.
Военный совет собрали на смотровой площадке донжона. Отсюда все видать: и замок, и Башню, и берег. Даже вечер не помеха. Только холодно — норд осмелел, набрался силы, нагнал туч, захватив небо в плен.