— Нет. С этим у нас строго.
— Чуток сырости пойдет на пользу. Сырой сахар весит больше, а продавать-то его будут на вес. Смекаете? Вот дождь — другое дело. Дождя нам не нужно! — в небе над конторой громыхнуло, намекая. — Что же вы сидите, дружище? Отпирайте склад, да велите сторожу открыть ворота. А я кликну грузчиков с телегами.
— Прямо сейчас?
— А вы как думали? Д-дверь! Груз ждет за воротами!
4
Тишина и запустение, царившие вокруг броненосца, кончились. Еще минуту назад здесь уныло свистел ветер, играя провисшими талями — и вот уже пространство перед железным монстром заполнили телеги, лошади, грузчики, возницы. Стук копыт и колес, веселая ругань, ржание, смех, окрики старшего, чуть ли не палкой наводящего порядок…
Эдгар Уотерхаус наблюдал за суматохой с нескрываемым удовольствием. Ему до смерти надоели военные с их идиотской секретностью, проверяющие из Адмиралтейства, всюду сующие свой нос, поставщики, с неумолимой регулярностью срывающие любые сроки… Когда возникал очередной простой и жизнь вокруг железного остова замирала, он поначалу радовался. Но через пару дней его начинала одолевать скука. Как ни странно, мистер Уотерхаус любил свою работу. Он привык быть при деле. А тут — впору спиться с тоски. Опять же, наложит Адмиралтейство штраф, компания разорится — куда прикажете идти?
На улицу, милостыню просить?
Грузчики, чертыхаясь, таскали бочки и мешки.
Как ни странно, мистер Уотерхаус любил свою работу. Он привык быть при деле. А тут — впору спиться с тоски. Опять же, наложит Адмиралтейство штраф, компания разорится — куда прикажете идти?
На улицу, милостыню просить?
Грузчики, чертыхаясь, таскали бочки и мешки. Мистер Эрстед в процесс не вмешивался: наблюдал, покуривая черную трубочку, никак не шедшую к его франтоватому облику. «Доверяй, но проверяй!» — подумал управляющий и решительно направился к ближайшей телеге.
— Развяжите этот мешочек.
Толстый грузчик дыхнул перегаром:
— Зачем?
— Хочу взглянуть, что там.
Рядом, словно из-под земли, возник мистер Эрстед. Управляющий даже вздрогнул — так тихо и быстро подошел датчанин.
— Делай, что велено.
Толстяк хмыкнул, развязывая мешок.
Уотерхауз поелозил пальцем по одной из неровных, чуть желтоватых сахарных голов. Лизнул: точно, сахар. Никаких сомнений.
— Открой бочонок.
Ворча себе под нос, грузчик отыскал ломик с плоским концом и со второй попытки вскрыл бочонок. Здесь сахарные головы были помельче: с кулак величиной.
— Заколачивай.
— Все проверять будете? — елейным голосом поинтересовался датчанин.
— Нет. Я удовлетворен.
Управляющий окончательно успокоился и даже расправил плечи, словно сбросив десяток годов. Подвыпившие грузчики, гомон, толкотня, виртуозная брань возницы, которому наступили на ногу… Это была правильная жизнь. Не то что с нашими вояками…
— Не желаете промочить горло, мистер Эрстед?
— С удовольствием, сэр!
Через час умиротворенная беседа партнеров, разомлевших от выпивки и каминного жара, была прервана явлением старшего.
— Простите, сэр…
— Что?
— Не влазит.
— Что — не влазит?
— Склад, значит… Под завязку. Десять бочек осталось. Куда их?
— Не может быть! Там полно места, — забыв, что недавно сам сетовал на малую вместимость склада, управляющий полез из-за стола. — Не волнуйтесь, мистер Эрстед, что-нибудь придумаем. На улице не оставим…
Бочки-неудачницы сиротливо жались к стене конторы. Со словами: «Сейчас найдем место!» — управляющий сунулся в дверь склада и обнаружил, что места нет категорически. Сахар расположился по-хозяйски, оккупировав каждый уголок. Уотерхаус задумался, скребя в затылке. Пока мозг его был занят хаотической мыслительной деятельностью, взгляд жил своей жизнью, обшаривая небеса, готовые пролиться дождем. Не найдя в горних высях замены складу, взор спустился ниже, упав на корпус броненосца.
«Почему бы и нет? Военный корабль, секретность… Какие там секреты? Железная коробка — ни машин, ни пушек… Даже палубы не все собрали. Тыща бочек влезет!»
Если бы не пары крепкого рома, подобная идея никогда не пришла бы в голову мистеру Уотерхаусу. Однако алкоголь всегда обострял его гений. Он уже открыл рот, желая успокоить датчанина, но под ребрами шевельнулась холодная игла.
В итоге прозвучало неожиданное:
— Что в этих бочках?
— Вы же проверяли! — возмутился Эрстед.
— Да, но не эти бочки!
Первая крышка поддалась на удивление легко.
Уотерхаус мрачно воззрился на белый порошок, которым был наполнен бочонок. Селитра? Известь? Мука тонкого помола?
— Что это?
— Измельченный сахар, для кондитеров. Наивысшего качества!
Управляющий сунул в бочку палец. Опасливо лизнул — а вдруг отрава?! Нет, датчанин не соврал: на вкус порошок был слаще меда. Им были заполнены и остальные бочки.
— Ладно, — решился Уотерхаус. — Грузите в трюм. Найдите место, где палуба уже настелена, чтоб дождь не намочил. Вон лестница, вон лебедка. Поторапливайтесь!
Сцена пятая
Сахарная пурга
1
Луна развлекалась.
Расположившись в небесной ложе, она с любопытством наблюдала за сценой земли. Там, стараясь изо всех сил, четыре актера играли невидимок. Складывалось впечатление, что прятались эти господа исключительно от луны, ибо других зрителей — не считая звезд-компаньонок — у них не было. И то правда: кому придет в голову заполночь бродить в пустынных окрестностях верфи «R. J. Triptey Ship Works»?