Толпа откликнулась ревом: полицию любили все.
— Он покрывает настоящих преступников! Он у них на содержании, господа!
— Да как вы смеете?! — задохнулся Люшен. — Обвинять?! Меня?!! Вы — злоумышленник, мсье Торвен! Вы и ваш сообщник, мсье Эрстед! Вы оба — шпионы! Арестовать их!
Солдаты с капралом двинулись к шарльеру.
— Вы иметь доказательства?
Спутник Торвена задал вопрос очень тихо, но его услышали в задних рядах толпы.
— Иметь! — передразнил его инспектор. — Вы только что пытались тайно покинуть Францию по воздуху, имея при себе секретные военные документы.
— Тайно? При колоссальный стечение народа? Вы есть шутник, инспектор!
Парижане, ценящие острое словцо, засмеялись. Люшен из красного стал багровым. Казалось, его сейчас хватит удар.
— Мы не собирались покидать Францию! — вмешался Дювалье. — Мы планировали совершить прогулочный полет над Парижем. На привязи! Обратите внимание на этот канат. Он должен удерживать шарльер на протяжении всего полета. После чего я намеревался выпустить часть водорода через верхний клапан, а мои помощники за канат притянули бы спускающийся шар к земле.
Солдаты и капрал замедлили шаг. На их затылках отросли уши, длинные и чуткие. Вояки ждали, что скажет инспектор.
— Не морочьте мне голову! Обрезать канат — секундное дело. И — adieu, Франция! Повторяю: у ваших пассажиров — бумаги военного министерства. Государственная тайна!
— Вы говорить ложь, — спутник Торвена поправил на носу золотое пенсне. — Мы не иметь секретный бумаг. Я есть иностранный подданный. Я требовать встречи с мой посол. Это есть беззаконие.
— Конечно, вы иностранец! Андерс Сандэ Эрстед, датский шпион!
— Вы лепетать ахинея. Я есть Генрих фон Эрстет, подданный его величества Фридриха Вильгельма Прусского! Я — компаньон юридический фирма «Эрстед и фон Эрстет». Я представлять фирма в Париж три года! Иметь официальный патент на сей счет! Я не собираться лететь никакой другой страна…
— Это мы еще выясним! — уверенности в голосе инспектора поубавилось. — Что у вас в саквояже?
— Документы мой фирма.
— И вы решили прихватить их на прогулку? Капрал, обыщите его!
Солдаты придвинулись к фон Эрстету, оттеснив Торвена в сторону. Из-за их спин неслось шипение пруссака:
— Не с-с-сметь! Руки проч-ш-шь! Я з-з-знать з-з-законы!
— Давай, законник, — миролюбиво предложил капрал. — Сам покажи, а?
— Вы хотеть видеть? Вот, с-с-смотреть!
Лицо фон Эрстета пошло пятнами. Он судорожно дернул защелку, распахнул саквояж и взмахнул им над головой. Из кожаного нутра выпорхнул целый рой бумаг, ударив прямо в лицо капралу. Порыв ветра, явившегося как по заказу, подхватил документы, щедро швырнул их в толпу.
— С-с-смотреть! Да!
Один из солдат изловчился, поймал листок и тупо уставился на аккуратные завитушки букв: парень попался неграмотный. Подскочив, Люшен выхватил у дурака бумагу.
— Доверенность, — вслух прочел он, — выдана Джеймсом Ротшильдом, банкиром…
— А тут купчая! — весело крикнули из толпы.
— Письмо от секретаря Королевского научного общества!..
— Закладная! На имя префекта полиции!
— У меня завещание!..
— Письмо министра финансов…
— Господа, прошу вас! Верните бумаги моему пассажиру!..
Инспектор Люшен, сгорбившись, двинулся прочь. Эхо грозных имен банкиров и министров преследовало его по пятам. Агенты следовали за начальником, как цыплята за курицей. Капрал с солдатами задержались — бормоча извинения, они помогали юристу собрать бумаги.
— Мы летим, мсье Дювалье? — поинтересовался Торбен Йене Торвен.
И улыбнулся.
4
— Так, значит, груза нет? — спросил старший таможенник.
— Пустой иду, синьор, — в который раз повторил капитан. Он говорил по-французски с сильным акцентом, втрое быстрее таможенника, и жестикулировал так, будто отгонял рой комаров. — Да вы же весь трюм обыскали! Улитке не спрятаться…
— Мало ли? Закон есть закон. А за уклонение…
— Я — честный моряк, синьор! Контрабандой не промышляю!
— Все вы честные…
— Мамой клянусь…
— Клятву к делу не пришьешь, — намекнул таможенник.
И выразительно прищелкнул пальцами, словно подзывая извозчика.
Джузеппе Гарибальди, капитан готовящейся к отплытию шхуны «Клоринда», знал много языков. А смысл таких, воистину международных жестов был для него понятней родного итальянского. Даже не подумав вздохнуть или вслух посетовать на жадность властей, он полез в кошелек.
Второй таможенник ухмыльнулся, обнажив желтые, кривые зубы, и изо всех сил хлопнул по мачте — как гвоздь забил. Таким образом он выразил свое удовлетворение происходящим.
— Пассажиры? — осведомился старший, получив мзду.
Чувствовалось, что вопрос он задает для порядка.
— Виконт д'Алюмен, — не стал отпираться капитан Гарибальди. — С друзьями. Один — польский князь, другой — парижанин, с улицы Сен-Жермен. Желают совершить речную прогулку. В судовом журнале все записано, синьор…
— Ладно, счастливой дороги.
Связываться с дворянами таможня не пожелала.
Спустя полтора часа «Клоринда» двинулась вниз по Сене. Погода стояла замечательная, ветер удался попутный, и с палубы можно было видеть, как вдали, со стороны Марсова поля, в небо поднимается воздушный шар, похожий на мыльный пузырь.