Механизм пространства

Механизм пространства

Автор: Генри Лайон Олди

Жанр: Фантастика

Год: 2009 год

,

Генри Лайон Олди. Механизм пространства

Алюмен — 2

С благодарностью посвящается Виктору Гюго, Александру Дюма, Жюлю Верну, Роберту Льюису Стивенсону, Чарльзу Диккенсу — титанам, на чьих плечах мы стояли…

Увертюра [1]

Я — обезумевший в лесу Предвечных Числ!

Открою я глаза: их чудеса кругом!

Закрою я глаза: они во мне самом!

За кругом круг, в бессчетных сочетаньях,

Они скользят в воспоминаньях.

Я погибаю, я пропал,

Разбив чело о камни скал,

Сломав все пальцы об утесы…

Как бред кошмара — их вопросы!

Эмиль Верхарн

1. Allegro

Malbrouck s'en va-t'en guerre [2]

Торбен Йене Торвен достал свои пистолеты.

Шкатулка, выточенная резчиком из цельного куска ясеня, угрюмо легла на столешницу. Она демонстрировала полное отсутствие энтузиазма. Блеск полировки, и тот померк. Потревожили, не спросили, даже пыль не вытерли. Дорогая штучная вещь всем своим видом протестовала, не желая смиряться с очевидной нелепостью происходящего. Номер дешевого отеля, старые обои в цветочек, колченогий стол; медный уродец-канделябр сверху донизу залит воском…

Это ли место для изделий мастера Франсуа Прела?

Канделябр вообще готовился к худшему. За долгие годы службы в отеле он навидался всякого и очень хорошо знал, чем завершаются подобные дела. Сейчас беспокойный жилец придвинет поближе старушку-чернильницу, возьмет перо, выведет на бумаге, которая все стерпит, роковое: «Прошу никого не винить…» или «Моя честь требует…».

Дальше — полиция, протокол, вынос вещей, репортеры.

Хаос.

Безответная чернильница замерла в ожидании неизбежного. Кому-кому, а ей было отлично известно, что шкатулки с пистолетами просто так на стол не ставятся. Последний раз, в апреле, дело закончилось скверно, но терпимо — постояльца, чья честь настоятельно требовала прогулки на дальнюю околицу Парижа, привезли в отель с пулей в бедре. Выжил, отлежался, изрядно пополнив кассу заведения. А вот его предшественник… Ох, страсти какие! — и вспоминать не хочется. Молодой поэт две недели ждал письма от предмета нежных чувств. Наконец, дождался, только не от нее; достал из чемодана дубовый, похожий на гроб, короб с убийственными красавцами Лепажа, долго возился с шомполом и пороховницей…

Чернильница вздрогнула, едва не расплескавшись. Канделябр с неодобрением покосился на соседку. Извините, сударыня, но о службе забывать не след. Иначе сраму не оберешься. Гость нам на этот раз попался серьезный, не чета поэту-бедолаге. Томных вздохов не издает, лирику не декламирует; улыбается редко и все пишет, скрипит перышком.

Зануда — или даже Великий Зануда.

Великий Зануда, он же гере Торвен, сочувственно выслушав немой диалог обитателей номера, чуть не пустился в оправдания. Дамы и господа, стреляться у меня и в мыслях не было! Не юный Вертер, слава богу, дуэли определенно не по нашей части. Такое пристало гусарам или светским хлыщам-бездельникам; я же — помощник академика Эрстеда, секретаря Датского Королевского научного общества. Человек тихий, спокойный, положительный; иметь дело привык не с оружием, а с бумагой, перьями — и такими же почтенными чернильницами, как глубокоуважаемая мадам.

Верно подметила некая юная дева из страны драконов: я, ваш покорный слуга — Бумажный Червь.

Сomprenez vous? [3] Впрочем, поразмыслив, Торвен раздумал оправдываться. Не поверят! Слова — одно, шкатулка с оружием — нечто иное, куда как более убедительное. Дуэлянт — и точка. Сподобился на старости лет!

Бретёр, Rassa do! [4]

Первый раз Торвена вызвали на дуэль в Копенгагенском университете, куда он, отставной лейтенант двадцати лет от роду, приковылял, опираясь на крепкую трость — прямо с проигранной войны. Денег, чтобы заплатить за обучение, не было. Их едва хватало на жизненно необходимые надобности: утром — чашка скверного кофе, ночью — каморка на чердаке. В военном департаменте разводили руками, обещая рассмотреть вопрос о пенсии не позднее, чем через год; в крайнем случае, через два.

— Дания переживает тяжелые времена, майне гере! Будьте патриотом!

Выручил давний знакомый, можно сказать, сослуживец — пожилой офицер с длинным, породистым носом. Он, как и Торвен, любил гулять, опираясь на известную всей Дании трость с серебряным набалдашником. Офицер моргнул со значением, и канцелярия университета сделала вид, что за обучение отставного лейтенанта на юридическом факультете уже заплачено.

Увы, этим дело не кончилось. Будущие коллеги-юристы оказались не столь равнодушны к новичку. Гордая корпорация буршей, созданная по примеру немецких университетов, снисходительно согласилась зачислить Торвена в число «grunschnabelen», то есть «молокососов», дабы дать ему, недостойному, пройти суровую школу подчинения — от «перышка» и «подонка» до долгожданного «камрада».

Скромняга Торвен, желавший всего лишь выучиться на адвоката, не оценил заботы — и не стал отвечать на недвусмысленное предложение «братства». Результат последовал без промедления. Самый задиристый из «камрадов» привселюдно, после лекций, объяснил невеже, кто он таков и чего стоит.

Краткая речь завершилась изящным щелчком по носу.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142