Но его лучи тщетно боролись с наваждением.
Тайное чутье подсказывало Огюсту: туман накрыл только «Клоринду». Сядь в шлюпку, отплыви на четверть кабельтова от шхуны — и попадешь в ясное утро.
— Все сказали? — Гарибальди дождался, пока ропот утихнет. — А теперь слушайте меня, вашего капитана. Я обещал доставить пассажиров в Ниццу, и я это сделаю! Какие бесы? Поповских сказок наслушались?! Эти достойные синьоры — такие же люди, как и вы. Вот вам мое последнее слово: вы складываете оружие и расходитесь по местам. А я забываю о вашем бунте. Или кто-то хочет на рею? А? Не слышу!
— Эдак мы приплывем к сатане в зубы, — хмурясь, буркнул рябой моряк с серьгой в ухе. Это он заменял оставшегося в Париже боцмана. — Мы не хотим ссоры, капитан. Дайте им шлюпку…
— Верно!
— Пусть катятся!
— Святой Антоний! Мне являлся Святой Антоний! Перед рассветом!
Из толпы вывернулся молоденький юнга. Он тараторил, брызжа слюной, глотая слова и отчаянно жестикулируя. По словам парня выходило, что почтенный святой грозил ему огнем геенны. Не стесняясь в выражениях, Антоний требовал избавить «Клоринду» от «выблядков Сатаны». Предложенные святым методы избавления отличались разнообразием и редким отвращением к гуманизму.
— …а иначе мы погубим наши бессмертные души!
Команда с одобрением зашумела.
— …а иначе мы погубим наши бессмертные души!
Команда с одобрением зашумела.
— Молодец, Паоло!
— За борт бесов! — кто-то долбил в одну точку, как дятел.
— В шлюпку их!
— А нет — сами в шлюпки сядем. И — arrivederci! [18]
— Плывите к чертям в ад!
— Вот и черти! На вантах!
— Mamma mia…
Из тумана соткалась дюжина бесенят отвратительного вида. Они носились по снастям, корча гнусные рожи, плюясь и делая непристойные жесты. Натешившись, бесенята ускакали во мглу.
— Позвольте мне? — Эрстед наклонился к уху капитана.
— Как хотите, синьор. Лично я бы не советовал.
— И все же попробую, — полковник вышел вперед. — Господа, я знаю, вы считаете нас пособниками дьявола. Словами вас не переубедить. Не буду и пытаться. Вы уверены, что «Клоринда» проклята?
— Да!
— Берите шлюпку, пока мы не передумали!
По примеру Гарибальди, Эрстед переждал шквал возмущения.
— Проклятие есть, не отрицаю. Но наложили его не мы. Как и вы, мы хотим благополучно добраться до Ниццы. Если «Клоринда» пойдет ко дну — мы погибнем вместе с вами.
— Врешь! Черти не тонут!
— Это ведьмы, дурак, не тонут…
— Le merde! [19]
— А теперь слушайте! — полковник возвысил голос. — Я попытаюсь снять проклятие с «Клоринды». Если у меня это получится — вы сами увидите результат.
— Хитер, ловчила! Сам наложил, сам и снимет!
— Что ж ты раньше не снял?
— Раньше я не знал, как это сделать. А теперь знаю.
— Снимай!
— Хуже не будет!
Эрстед демонстративно повернулся к команде спиной.
— Что вы задумали, друг мой? — спросил князь.
— Снимать проклятие. А что, у вас есть лучшая идея?
3
Подчиняясь Эрстеду, троица «бесов» вернулась в каюту — взять необходимый инструмент. Отпустили их с неохотой. Гарибальди остался на палубе, стараясь на свой лад угомонить команду, гудевшую, как растревоженный улей:
— Idioti! Куда они со шхуны денутся?
— В ад!
— А если и денутся — вы ж радоваться должны! Того и хотели…
Аргументы действовали вяло. Ропот стихал и вновь усиливался, когда какой-нибудь горлопан подливал масла в огонь.
— У нас мало времени. Не стоит долго испытывать их терпение.
Датчанин открыл саквояж и принялся рыться в его недрах. Судя по извлекаемым предметам, саквояж был вместительнее, чем казалось с первого взгляда.
— Вы же не думаете, — спросил Огюст, — что «Клоринда» в самом деле проклята?
— Не думаю. Я в этом глубоко уверен.
— И как мы станем экзорцировать шхуну?
— «Призраки» фон Книгге — это особого рода сгустки. Магнетический флюид, атмосферное электричество, пары воды… Возможно, некая эфирная или животная энергия.
Такие образования иногда возникают естественным образом. Их структуру, как правило, нетрудно разрушить — с помощью сильного магнита, поляризованного света, либо электроразряда. Но наш случай — особый. Ага, нашел! Держите.
Он передал Шевалье моток медного провода в изоляции из шелка.
— Боюсь, этого не хватит. Где-то у меня было еще…
Настала очередь толстенного чемодана, который, разинув пасть, напоминал бегемота. Эрстед бесстрашно сунул голову между челюстями монстра.
— …в нашем случае «призраки» оказались стабильнее обычного. Поляризованный свет на них не действует. Ставить опыты с электричеством и магнитами у нас нет времени. Моя батарея не обладает достаточной мощностью. Да и гоняться за каждым Святым Антонием по всей шхуне с электродами в руках — благодарю покорно! Надо найти и вырвать корень безобразия.
— Надеюсь, корень материален? — поинтересовался князь.
— Вполне. Некий предмет, подброшенный на «Клоринду», который Эминент использует в качестве «маяка». До отплытия здесь явно побывал кто-то из его подручных. Помешать нам оставить Париж они не смогли, но «гостинец» подбросили. Теперь с его помощью фон Книгге отслеживает шхуну и, используя «маяк», как фокус линзы, собирает в нужной точке свору «призраков».
— Что за предмет?
Мысля практически, князь привык брать быка за рога.