«Бедная Анна!» — подумал Натан.
У него было шестеро детей. Анну он любил больше всех, предпочитая ее даже младшей резвушке Шарлотте, скрашивавшей своими шалостями минуты отцовского досуга.
— Благодарю вас, герр Ротшильд. Разрешите представить: князь Волмонтович, мой друг и спутник.
— Я рассчитывал на конфиденциальный разговор, герр Эрстед.
— У меня нет секретов от князя.
— Но мое дело — сугубо личное. Вы должны понимать…
— Я понимаю, герр Ротшильд. Заверяю вас: князь будет нем, как могила.
Сравнение пришлось как нельзя кстати. Натан пренебрегал беллетристикой, считая это пустой тратой времени, но его жена вечерами неизменно слушала романы, которые ей читала компаньонка. Наиболее увлекательные она пересказывала мужу. Особенно банкиру запомнилась «История вампира», за авторством доктора Полидори, по слухам — друга и любовника самого лорда Байрона.
Видимо, Байрона ловкий доктор и вывел в образе демонического лорда Ратвена — мертвеца-аристократа, раз в год охочего до крови невинных девиц. Миссис Ротшильд даже сводила мужа в театр, где давали пьесу, написанную по мотивам шедевра Полидори — «Вампир, или Невеста островов».
Казалось, спутник Эрстеда минуту назад сошел со сцены.
— Хорошо, господа, — сдался Натан. — Я доверяю вам. Располагайтесь без стеснений. Джошуа, принеси нам коньяку. Надеюсь, герр Эрстед, вы понимаете, почему я не прибегаю к услугам лакея? Лакеи болтливы, и мне не хотелось бы…
— Разумеется, — кивнул датчанин. — Содержание нашего разговора не выйдет за пределы этого кабинета. Даю слово чести.
Манеры Эрстеда, его спокойный тон и скупая жестикуляция вызывали доверие. «Все-таки шарлатан?» — предположил банкир. Опыт подсказывал, что наибольшее доверие вызывают прожженные махинаторы.
— Мне рекомендовали вас с самой лучшей стороны. Граф Келли сообщает, что ваша работа — выше всяческих похвал. К сожалению, граф на днях скончался, но это не имеет отношения к сути вопроса. Сэр Вальтер Скотт, секретарь Верховного суда Шотландии, заверяет, что вы — истинный волшебник. Джордж Абердин, министр иностранных дел, в свою очередь…
— Я рад, что вас устраивает моя репутация, — прервал банкира Эрстед.
Он выдержал паузу, делая вид, будто поправляет шейный платок, и продолжил:
— Скажу честно: я предпочел бы известность не в качестве волшебника, а как секретарь Общества по распространению естествознания, каковым и являюсь. Но судьба распорядилась иначе. Перейдем к делу, герр Ротшильд. Чей призрак терроризирует вашу дочь?
— Герр Эрстед! Ваша прямота…
Финансист был шокирован столь резким переходом. Привыкнув называть вещи своими именами, без обиняков, он тем не менее считал это своей личной привилегией.
— Представьте, что я хирург, — датчанин улыбнулся. — Чего вы ждете от хирурга: умелой операции или танцев вокруг пациента? Конечно, я все знаю из газет. Князь, прошу вас, зачитайте избранное.
Спутник Эрстеда достал из кожаного портфеля ворох газет. Черные окуляры делали князя похожим на слепца. Но читал он бегло, с жутким славянским акцентом, легко находя необходимые статьи.
— «Привидение в доме Фицроев!» «The True Sun», выпуск за прошлую неделю. «Чей призрак преследует героя Ватерлоо?» «The Morning Chronicle», днем позже. Под героем Ватерлоо подразумевается ваш зять, герр Ротшильд. Журнал «The Monthly Magazine», очерк: «Проклятие Ротшильдов». Мне продолжать?
— Достаточно!
— Если вы внимательно изучили мои рекомендации, — датчанин притворился, что не заметил красных пятен на щеках банкира, обычно холодного как лед, — вы должны были запомнить не только имена поручителей, но и суть заказов. Граф Келли обращался ко мне с просьбой извести привидение, разгуливавшее в его замке. В XIII веке замок принадлежал Сивардам, потомкам эрла Нортумбрии, который разбил армию короля Макбета. Покойный Макбет вел бурное посмертное существование: он разгуливал по коридорам, демонстрируя всем желающим младенца с двумя головами. Сэра Вальтера Скотта поразил второй апоплексический удар, когда в Эбботсфорде, где он обустроил музей прошлого Шотландии, завелся выморочный пес. Посетителей это очень раздражало, особенно дам. О заказе мистера Абердина я умолчу, ибо связан словом. Замечу, что во всех случаях мне удалось оказать вышеупомянутым джентльменам скромную услугу.
Повторяю вопрос: чей призрак беспокоит вашу дочь, герр Ротшильд?
— Это моя мать.
Втайне Натан был благодарен Эрстеду за длинную речь. Он не сомневался: гость нарочно затянул монолог, давая собеседнику время успокоиться. Такая деликатность заслуживала ответного шага навстречу.
— Ваша матушка?
— Да. Моя мать, Гутла Ротшильд, в девичестве — Шнаппер; бабка Анны.
— Они с внучкой были близки?
— Они виделись пять или шесть раз. После смерти отца мама безвыездно жила во Франкфурте, храня дом. Моя супруга иногда ездила к ней, беря с собой Анну.
— У вашей почтенной матушки много детей, кроме вас?
— Я понял вас, герр Эрстед. Да, у меня четыре брата и пять сестер. Семья Ротшильдов плодовита. Мама не могла пожаловаться на недостаток внуков. Но Анну она просто боготворила. Уж не знаю почему.
— В таком случае, я предлагаю продолжить наш разговор в доме Фицроев. Вы условились с дочерью или ее мужем о нашем визите?