— Почему ты их не пристукнул? — спросила она деловито, непринужденно.
— А зачем мне лишние жмуры за спиной?
— Тоже верно… Хочешь сказать, тебя никто не ищет? Совсем?совсем?
— Ну, знаешь ли… Ищут. Морская полиция.
— Матерь божья! А этим?то ты чем насолил?
— Долго объяснять, — сказал Мазур. — Да и зачем тебе знать? Так вышло… Но опять?таки, пока они раскачаются, мы успеем… Ну, думай быстренько. Конечно, ты меня можешь отсюда выставить, но, с другой стороны, я тебе предлагаю неплохие деньги за несложную работу… Потом сама себе не простишь, локти кусать будешь… А, Пакита?
Она задумчиво посмотрела на деньги и маслянисто поблескивавшее золото, на Мазура. Повторила эту операцию еще пару раз. Судя по глазам, под небрежной прической шла серьезная мыслительная работа. Наконец, она спросила — все еще неуверенно, но как человек, уже к чему?то конкретному склоняющийся:
— А в чем, собственно, главные твои проблемы?
— Проблема одна — как попасть в порт и не попасться по дороге, — сказал Мазур. — Когда они начнут искать, искать?то будут светловолосого бородача в джинсах, синей футболке и зеленой куртке. Значит… Нетрудно догадаться, а?
…По своему врожденному оптимизму Мазур ждал поганых сюрпризов на протяжении всего пути до порта. Только когда таксист уехал и они с девчонкой направились к пирсу, немного отпустило.
Рядом с Пакитой шагал типичнейший абориген, первый парень на здешней деревне — волосы и борода черные, как у цыгана, высокая мужественная фигура декорирована белоснежными брюками и пронзительно?алой рубашкой, на шее болтаются толстенные цепи самоварного золота, на запястье часы Фила уже из натурального золота, на пальце — опять?таки золотой перстень с изумрудом, реквизированный у Тони. Ансамбль завершают белая шляпа, алые сандалеты и солнечные очки с дурацкими розовыми стеклами. Красавец мужчина, хоть в кабальеро записывай.
«Все хорошо, что хорошо кончается, — подумал Мазур, уже с некоторым стыдом вспоминая, как вибрировали и позванивали у него нервы, пока она ходила по магазинам, закупая краску для волос и броские шмотки.
— Не продала, лапочка. Что ж, давным?давно известно, что щедрое вознаграждение воспитывает в человеке нешуточную порядочность — особенно если он знает, что, продав тебя, ни за что не получит больше…»
Он спрыгнул в катер — борта зияли проломами, а на тиковых досках настила, если присмотреться, можно заметить темные пятна, — прошел на нос, бросил взгляд на приборы. Горючего более чем полбака, компас на месте. Всего?то и требуется, что преодолеть километров сто морской глади. Небо чистое, штормом вроде бы не пахнет…
Повернул ключ. Под ногами размеренно заурчал мотор. Все вроде бы в порядке. Не Атлантику пересекать, в самом?то деле…
Выключив мотор, он вышел на корму, перепрыгнул на пирс.
— И куда ты теперь? — спросила Пакита с некоторым любопытством.
Мазур молча махнул рукой в море. Снял часы, сунул ей в руку, отдал перстень, вынул из кармана брюк пачку зеленых бумажек.
— Они все время были с тобой?
— Да как тебе сказать…
— Понятно. Не доверял?
— А ты бы доверяла? — спросил Мазуру вяло. — На моем?то месте?
— Вряд ли…
— То?то.
— Джонни…
— А?
— А кто ты такой, собственно говоря? Знаешь, ты что?то не особенно похож на bandido. Они другие. Что?то в них есть такое, чего у тебя нет…
— Ловец удачи, — сказал Мазур. — Вот это — чистая и законченная правда, как на исповеди…
— Не бандит, но человек серьезный и решительный… Может, ты шпион? Здесь полно шпионов, я, правда, в жизни ни одного не видела, но все знают, что шпионов тут полно…
— Ну да, как же, — сказал Мазур. — Про меня даже есть кино. Никогда не видела? Меня зовут Джеймс Бонд…
— Да ну тебя! — шутливо замахнулась на него Пакита. — Нет, правда, мне отчего?то стало интересно…
— Это потому, что все кончено, — усмехнулся Мазур. — Опасность миновала, страхи улеглись, и в тебе загорелось извечное женское любопытство… Ну ладно, у меня мало времени. Всего наилучшего, и чтобы у тебя все получилось. Можешь не верить, но ты — единственное, что мне понравилось на этом вашем долбанном острове…
Он улыбнулся, подмигнул, прыгнул в катер, завел мотор и уверенно повел суденышко в открытое море. Оглянулся, отойдя на пару кабельтовых. На пирсе виднелась девичья фигурка, все еще махавшая ему рукой, и у Мазура мимолетно защемило сердце — впервые в жизни его провожали вот так, классически, впервые, когда он уходил в неизвестность по морям, по волнам, женщина махала ему вслед — пусть даже обыкновенная проститутка из портового городка, случайная сообщница, прельстившаяся хорошей платой. Главное, так с ним случилось впервые: женская фигурка на пирсе, становившаяся все меньше и меньше, машущая рука… Тьфу ты! Тоже мне, лирика!
Он плюнул и аккуратно прибавил газу. Катер пошел шибче, остров за кормой становился все меньше и меньше, вот?вот должен был исчезнуть с глаз — как и прочие экзотические земли, где Мазуру вряд ли суждено было оказаться во второй раз. А значит, следовало и это местечко побыстрее выкинуть из памяти вместе со всеми воспоминаниями, от приятных до скверных. Так уж он привык, и это было правильно.