В общем?то, особой тревоги Мазур не испытывал. Бывали переплеты и похуже. Стандартная ситуация, шаблонная, убого исполненная… Переживать пока не стоит. Все это ради чего?то да затеяно — не просто так, из желания поглумиться. Сейчас начнут давить, пугать, чего?то требовать. Даже интересно — чего? Скверно, если это чья?то разведка, на задании можно заранее поставить крест. Хотя, кто знает, не будем спешить.
Сейчас начнут давить, пугать, чего?то требовать. Даже интересно — чего? Скверно, если это чья?то разведка, на задании можно заранее поставить крест. Хотя, кто знает, не будем спешить…
— Ай?яй?яй… — вздохнул инспектор Пэриш. — А казались таким приличным молодым человеком… Не хочу делать скоропалительных выводов, но у меня уже появились свои соображения по поводу всего здесь увиденного, и трудновато будет вам меня разубедить…
— А попытаться?то можно? — спросил не потерявший присутствия духа Мазур.
— Ну что же, попробуйте, — великодушно разрешил инспектор, пожимая плечами. — Когда придет ваше время и я разрешу вам говорить. А пока что извольте помолчать, мне хотелось бы выслушать девушку, с учетом общей обстановки крайне напоминающую потерпевшую…
За его спиной возник злорадно ухмылявшийся сержант Де ла Вега, со здоровенным револьвером в лапе. «Перебор, право, — подумал про себя Мазур. — Непременно револьвер, огромный, никелированный… Дешевка какая! Вестернов насмотрелся…»
Сержант встал в двери, надежно ее запечатав массивной тушей, а инспектор подошел к сидящей в уголке, целомудренно прикрывавшейся ладошками Наталье, присел на корточки, что?то тихонько и ласково стал говорить. Она, всхлипывая, зашептала в ответ.
— Увы, действительность полностью соответствует моей первоначальной версии, — вздохнул инспектор, поднявшись и подойдя к Мазуру. — Бедная девочка утверждает, что вы, сэр, выражаясь романтично, хотели ее изнасиловать, набросились, как дикий зверь, она, бедняжка, отбивалась, как могла, и хорошо еще, что случайные прохожие, услышав ее отчаянные крики, вызвали полицию. И хорошо, что полиция успела вовремя, не дав совершиться злодеянию… Между прочим, девушка настроена подать жалобу по всей форме. А это означает, что нам придется пригласить вас в гости на неопределенный срок…
— Тебе у нас понравится, грязный извращенец, — сказал сержант, разглядывая Мазура с садистским предвкушением. — Есть масса способов отбить такому, как ты, все потроха — так качественно, что ни один докторишка потом следов не найдет. А если учесть, что в камере тебе добавят…
— Интересно, а собирается ли кто?то выслушать мою версию событий? — спросил Мазур.
— Я же сказал, когда придет ваше время, — сообщил инспектор. — Потом, в участке, при соответствующем расследовании… Сразу уточню, что это может случиться не скоро. У меня масса других дел, — а обстоятельства, при которых вы задержаны, позволяют держать вас в камере как минимум неделю.
— А адвокаты и прочие юридические тонкости? — поинтересовался Мазур.
— О, разумеется! — со светлой улыбкой невинного дитяти закивал инспектор. — Адвокаты, залог и все такое прочее… Тут я опять?таки не вижу для вас особых выгод, дорогой сэр. Адвоката еще нужно найти, а залог в таких случаях немаленький, и вряд ли ваши дружки, даже вывернув все карманы, соберут нужную сумму…
— Короче, скот этакий, попух ты по полной, — обрадовал сержант. — Если очень уж повезет, через пару месяцев выйдешь под бумагу о невыезде, хромая на обе ноги, с отбитыми потрохами, да сокамерники вдобавок постараются отдать тебя Крошке Сюзи… Усек, тварь?
— Можете, конечно, считать, что мы преувеличиваем, — мягко произнес инспектор. — Ваше право. Но, как человек бывалый и повидавший свет, вы, должно быть, прекрасно понимаете, что ваше положение довольно?таки плачевно… Что скажете?
— Возможно, — сказал Мазур.
— Без всяких «возможно», — поправил инспектор. — Плачевно, лучшего определения не подобрать.
— Плачевно, лучшего определения не подобрать…
— Хорошо, — сказал Мазур, посмотрел на хныкающую Наталью. — Значит, девушка категорически настаивает на своих прежних показаниях?
— Вы настаиваете, мисс? — поклонился инспектор.
— Он меня пытался изнасиловать, скотина! — возопила Наталья с тем же бездарным театральным пафосом.
— Да ну? — сказал Мазур. — А кто это со мной не далее как вчера вечером на «Ла Тортуге»…
И он, не выбирая особенно слов, в парочке фраз напомнил кое?что из того, чем эта самая девица с ним по собственной охоте занималась под романтическим звездным небом.
— Не стоило бы вам усугублять ваше положение изрекаемой вслух похабщиной и лжесвидетельствами, — сказал инспектор, пока Наталья фыркала и шипела, словно разъяренная кошка. — Мисс Наталья Пушкина многим известна как добропорядочная, очень приличная девушка, и ваши грязные инсинуации…
Во всем происходящем давно и явственно проступала та самая фальшь, и Мазур, как ни странно, чуточку заскучал. Похоже, в его жизни уже не случалось ничего нового…
Он еще раз прокрутил все в голове. Сомнений ни малейших — классическая подстава, устроенная ради каких?то своих целей. Что за этим кроется, пока неизвестно. Во всяком случае, не попытка облегчить заезжего иностранца, за которого некому заступиться, на приличную сумму — инспектору прекрасно известны его финансовые дела. Приличной суммы не выжать, как ни старайся. Нет, похоже, не в презренном металле дело…