Насквозь незаконный арсенал — но такой примерно набор отыщется в тайнике у каждого второго мореплавателя, попади он в руки полиции. Неприятностей, конечно, не оберешься, однако никто не примет ни за мафиозо, ни за контрабандиста оружия; при некоторой изворотливости и наличии денег можно замять инцидент…
Он так и не отдал приказ вооружиться — не было пока что прямой угрозы, не стоит и рисковать. Более всего случившееся походило на некую демонстрацию — как и ночной взрыв невеликого количества взрывчатки…
— Чего стоите? — сказал он хмуро. — Двое за борт, освободить винт!
Крошка Паша и Викинг, к которым он прямо не обращался, шумно обрушились в воду с ножами в руках, принялись полосовать зеленоватые капроновые ячейки.
— Слева! — тихо предупредил Лаврик.
Мазур мгновенно развернулся в ту сторону. Слева на полной скорости приближался вынырнувший из?за скалы деревянный катер, не особенно и новый, вовсе не роскошный, но, судя по тому, как он пер, оснащенный новехоньким отличным мотором. Шел чуть ли не на редане, подобно торпедному катеру…
«Идиоты! — промелькнуло в голове у Мазура. — Что они делают? Сейчас ведь вмажутся…»
Инстинктивно он ухватился за планшир, чтобы устоять на ногах, когда кораблик сотрясет удар. Краем глаза увидел перекошенную физиономию Мозговитого.
Обошлось. Мастерски отвернув в последний миг, катер пронесся мимо в каких?то миллиметрах, мелькнули несколько хохочущих физиономий, черных и белых, посудина развернулась, вздымая белопенный бурун, сбавила ход, подошла совсем близко, все медленнее и медленнее. Мотор замолк. Катер покачивался на глади морской метрах в десяти от борта «Ла Тортуги».
Мазур мрачно смотрел на них, покачивая в руке увесистый гаечный ключ на двадцать два — из инструментария, стоявшего на палубе возле компрессора. С такого расстояния он ни за что не промахнулся бы — хоть одному, да в лоб, ежели что…
Пятеро прямо?таки помирали со смеху — веселые попались ребятишки, чтобы им утонуть на мелком месте… Двое белых, загорело продубленные рожи коих ничуть не походили на физиономии туристов, трое негров. Все пятеро одеты незамысловато и небогато, по первому впечатлению — классические аборигены.
— Ваша сеть, уроды?! — крикнул Мазур.
Пятеро ржали, уставясь на него, мало того — показывали на него друг другу пальцами с видом поддавших посетителей зоопарка. Мазур многозначительно покачал ключом. Тогда сидевший у штурвала здоровенный негр, не переставая жизнерадостно ржать, запустил руку куда?то себе под ноги, извлек и положил на колени классический винчестер со скобой рычагом. Пищаль выглядела далеко не новой, но ухоженной — и вполне настоящей.
— Схожу за самопалом? — тихонько, одними губами спросил Лаврик.
— Давай, — сказал Мазур. — Самое время. Но на вид не выставляй, неизвестно еще, как обернется…
Кивнув, Лаврик исчез в трюме. Двое за кормой продолжали свою работу, справедливо рассудив, что именно так в сложившихся условиях и следует поступать.
— Что вам нужно? — крикнул Мазур, опустив бесполезную железяку, совершенно не «плясавшую» против винчестера.
— Моя твоя не понимай, большой белый парень! — крикнул негр с винчестером, захлебываясь от жизнерадостного смеха.
— А остальные — понимай? — спросил Мазур, твердо решив, что из равновесия они его не выведут.
— Ни одна моя твоя не понимай, белый человек! — на столь же ломаном английском, этаком «пиджине», крикнул один из белых.
Теперь уже не оставалось никаких сомнений, что над ним издеваются самым беззастенчивым образом, валяют ваньку. Как будто житель острова, последние двести лет принадлежавшего Британской империи, тем более белый, мог лепетать по?английски столь примитивно.
Теперь уже не оставалось никаких сомнений, что над ним издеваются самым беззастенчивым образом, валяют ваньку. Как будто житель острова, последние двести лет принадлежавшего Британской империи, тем более белый, мог лепетать по?английски столь примитивно…
Справа послышался треск мотора — показался второй катер, с двумя белыми и негром. Негр, одетый лишь в юбочку из пальмовых листьев, приплясывал на носу, размахивая тонкой жердиной, словно копьем. Один из белых, заливаясь хохотом, аккомпанировал ему, стуча кулаком по пустой жестянке из?под масла.
Второй катер остановился примерно на том же расстоянии, что и первый. Из трюма показался Лаврик, спокойно присел у борта, положив рядом сверток материи, в котором таился карабин.
— Моя зовут Большая Осьминога! — орал негр с жердью. — Моя — великий вождь этой земля, этой вода! Твоя белая морда, большой парень борода метлой, привела свою лодку прямо в святилище великого бога Мусумба! Твоя белая морда осквернять священные воды! Твоя убираться быстро?быстро, пока не гневаться великий Мусумба!
И вся орава, мотаясь от хохота, заорала довольно слаженно:
— Му?сум?ба, Му?сум?ба, Му?сум?ба!
— Великий Мусумба гневаться! — орал негр в пальмовых листьях. — Твоя убираться быстро?быстро, пока не стало плохо?плохо!
Мазур исподлобья смотрел на них и молчал. Не осталось никаких сомнений, что все это — самая беззастенчивая и дешевая комедия. Никто на острове и словечком не упоминал о «священных водах», а равно и «великом Мусумбе». Никакого такого великого вождя не могло быть у этих вод и безымянного островка. Эти, в катерах, откровенно валяли дурака. Но сеть?то они бросили всерьез…