Чахлый с недоброй интонацией сказал:
— Я, конечно, при том не был, когда сумку топили, но болтают иные циники, что сумка, очень может оказаться, и вовсе не на дне.
Чахлый с недоброй интонацией сказал:
— Я, конечно, при том не был, когда сумку топили, но болтают иные циники, что сумка, очень может оказаться, и вовсе не на дне… А, Энди?
— Да ну, не может быть, — с наигранным добродушием подключился Санни. — Чахлый, кого ты слушаешь? Как ты мог подумать, что Энди решится увести у Ричарда из?под носа товара на несколько миллионов баксов? У него что, девять жизней, как у киски? Он, конечно, прохвост, но не законченный же идиот? Должен понимать, что такое обмануть Ричарда. Слышал краем уха, что с подобными шустриками бывало. Верно, Энди? Хотя… — он сделал зловещую паузу. — Когда Джонни дважды нырял впустую именно в тех местах, куда показал ему Энди, в голову и в самом деле начинает лезть всякая чушь. Касательно не Джонни, а Энди. В чем интерес Джонни, мне понятно — побыстрее с нами развязаться, а для этого ему нужно побыстрее найти сумку… А вот Энди… Тянет, путает…
— Парни! — едва ли не взвыл несчастный Энди. — Да вы что?! Рехнулись? Чем угодно клянусь, я ее бросил в море, со всем товаром, только булькнуло! Но поймите вы, у меня начисто из башки вылетело это чертово место… Заварушка была та еще, они палили со всех сторон, как сумасшедшие…
— Тебе, между прочим, задница, как раз и платят нехилые бабки, чтобы не терял головы ни при каких обстоятельствах…
Послышался явственный лязг металла, звонкий и недвусмысленный, и Энди отчаянно завизжал:
— С ума сошел?!
Мазур поднял голову. Санни с недоброй ухмылкой покачивал на ладони свою внушительную пушку пресловутого тридцать восьмого калибра. Добавляя напряга, Чахлый безмятежно сообщил:
— Я так?то моря терпеть не могу, но вот за что его уважаю — в море не надо ломать голову, куда припрятать жмура. Кинул за борт — и все заботы с плеч, только брызги полетели…
— Парни!
— Ну вот что, непутевый, — сказал Санни, играя револьвером. — Слышал, что сказал спец по нырянию? Воздуха осталось на одно?единственное путное погружение, и больше его взять неоткуда. И дело — к вечеру. Если и в третий раз будет пустышка… Боже упаси, я тебя шлепать не буду, не такой я болван. Мы все просто?напросто дружненько вернемся домой, и я тут же наябедничаю Ричарду: мол, сукин кот Энди, по общему глубокому убеждению, нарочно валяет дурака, показывает неправильные места, притворяясь, что у него память отшибло. Так и скажу, с места мне не сойти! А ты ведь знаешь Ричарда. Мы все знаем Ричарда, даже Джонни успел понять, что с ним шутки плохи, а ты ведь человек не случайный, давно в деле. Насколько я знаю Ричарда, в следующий рейс ты отправишься с мелкими недочетами — скажем, без пары пальчиков. Но это будет продолжаться… Ну, Энди! Собери в кучу мозги! Никто тебе мешать не станет. Соберись хорошенько, припомни все в точности, где был катер, какие ориентиры и все такое прочее… У тебя осталась одна?единственная попытка… Давай, сокровище мое! Все молчат, а Энди думает и вспоминает…
Воцарилась мертвая, напряженная тишина. Мазуру даже стало любопытно, чем все кончится. Вообще?то, по размышлении, он ничего не имел против того, чтобы сегодняшние поиски закончились полным крахом — лично ему при таком раскладе ничего не грозит, целым и невредимым вернется на остров, а там Лаврик наконец раскачается и что?нибудь придумает…
Энди стоял у борта с невероятно сосредоточенным лицом, сведенным смертной тоской в унылую маску, смотрел на море, на зеленые острова, рыскал взглядом, что?то лихорадочно прикидывая про себя. Остальные прямо?таки затаили дыхание — ну конечно, вряд ли за неудачу будет отдуваться один Энди, несомненно, грядут массовые репрессии, коли уж речь идет о нескольких миллионах.
Словно электрический ток, Мазура пронзило ощущение полной и законченной ненормальности его жизни.
Нет, конечно, она была правильной и нужной, но насквозь ненормальной по сравнению со спокойным, размеренным, безопасным и скучным бытием других. Миллионов, а то и миллиардов. В отличие от подавляющего большинства его соседей по планете Земля, Мазур обитал посреди невидимых и неизвестных остальному миру ненормальностей. Вот и сейчас. Флибустьерское море, откуда давным?давно сгинули флибустьеры, загадочный груз на дне, тянувший на миллионы долларов, гангстерские рожи…
А впрочем, как всякий раз, не первый раз уже и даже не десятый, это прямо?таки физическое ощущение полной и законченной ненормальности жизни улетучилось через пару мгновений…
Энди выбросил руку жестом отчаявшегося было Колумба, его лицо озарилось надеждой:
— Если проплыть туда, метров на триста… Чтобы вон тот чертов островок был как раз напротив…
— Сделай ему, — громко распорядился Санни, кивнув обернувшемуся к ним безмолвному рулевому.
Тот кивнул, выбрал якорь и включил мотор. Катер неспешно двинулся вперед. Второй латинос нагнулся, ловким движением поднял с настила «Гаранд» и, умело держа его под углом в сорок пять градусов, напряженно уставился на безымянный островок. Мазур его прекрасно понимал. Он услышал достаточно. Сумка оказалась за бортом исключительно оттого, что на перевозивших ее кто?то напал — с шумом, пальбой и переполохом. Неважно, полиция это или конкуренты. Главное, кто?то давным?давно может торчать тут в засаде, наблюдая за ними с самого начала. В зарослях на любом из островков может спрятаться не то что кучка людей — батальон полного состава. Если нападавшие видели, что сумка улетела за борт… Черт, а ведь ее могли уже и достать! Но с Санни делиться этой догадкой не стоит — психанет и озвереет, как любой на его месте…