— Привет, Наташа! — воскликнул Сол, окинув ее фигуру плотоядным взглядом.
— Привет, Роки! — весело откликнулась она, чмокнула Сола в щеку и села в машину рядом с ним. Затрепетав ресницами, оценивающе взглянула на меня. — А вы, стало быть, Бульвинкль? Здорово!
Ее беспечное щебетание произвело на меня, как ни странно, жутковатое впечатление. После долгого одинокого путешествия я успел хорошо отдохнуть, отъесться и наговориться всласть. Погода стояла прекрасная, апельсины поспевали… Объяснить такую реакцию было просто-напросто нечем. Тем не менее, посмотрев на Ванду, я тут же понял, что она должна умереть, причем страшной смертью и очень скоро. Может, это просто ложная интуиция, порожденная детективными сюжетами? В конце концов, мы находились в мировой столице кинематографа. Как правило, зритель сразу чувствует, кто из персонажей представляет собой расходный материал, необходимый лишь для развития интриги. Обычно такой человек жизнерадостен, эксцентричен и доверчив, на него смотришь с улыбкой. Внешностью он не затмит главного героя, но достаточно привлекателен, чтобы вызвать жалость, когда произнесет все положенные реплики и угодит в лапы сумасшедшего или монстра. Ассистентка Сола идеально подходила на такую роль.
Хихикая, Ванда все поглядывала на нас, и я знал, что у нее на уме. Наши прозвища и в самом деле били прямо в цель: Бульвинкль, тощий и костлявый, рядом с кругленьким коротышкой Роки.
— Лос и Бьелка! — произнесла она с преувеличенным русским акцентом.
Мы покатились со смеху.
Следуя указаниям Сола, я подъехал к корпусам студии «Парамаунт». На обширной территории стояли рядами киносъемочные павильоны, старые и новые.
— Раньше здесь хозяйничал Луи Майер, — вздохнул Сол. — Бывало, играли с ним в теннис. Плутовал, собака, отчаянно.
Старик-охранник широко улыбнулся Солу и распахнул ворота. Мы оставили пикап и пошли дальше пешком. Ванда то и дело охала и ахала, вертя головой во все стороны. Я понял, что она когда-то здесь работала.
Павильоны, покрашенные в один и тот же желто-бурый цвет, напоминали ангары для самолетов: широкие раздвижные ворота, выпуклая гофрированная крыша, красные лампочки над входом. Как пояснил Сол, мигающая лампочка сигнализировала о том, что в павильоне идет съемка, и вход временно запрещен. Неподалеку мужчина в коричневом рабочем комбинезоне нес на плече огромный валун выше его собственного роста — бутафорский реквизит. По дорожкам проезжали самодвижущиеся тележки с разнообразными костюмами на вешалках. Человек-горилла курил трубку, прислонившись к стене павильона. Свою мохнатую голову он снял и держал в руке. Мы поднялись по стальной лесенке, вошли в боковую дверь и увидели перед собой нечто напоминавшее старую проржавевшую суповую миску метров двадцати в диаметре, наполненную зеленовато-голубой водой. Над поверхностью воды нависала сложная сеть балочных перекрытий пешеходных мостиков, сделанных явно без всякого плана — строители не позаботились даже о защитном ограждении. Один неверный шаг и…
— Ах, воспоминания… — вздохнула Ванда, взяв Сола под руку и опершись на него.
Стараясь не подходить к самому краю, я посмотрел вниз; Степы бассейна, закругляясь, уходили вглубь метров на десять. Примерно на половине глубины по периметру располагался ряд небольших квадратных отверстий.
— Что это?
— Плавательный бассейн Эстер Вильяме, — объяснил Сол.
Ванда снова ностальгически всхлипнула. — Она была очень талантлива.
— Настоящая звезда! — воскликнула Ванда, залившись слезами.
Я вспомнил старые кинокадры: девушки в купальниках, выполняющие разные фигуры.
— Так это она занималась водной хореографией?
На меня взглянули так, словно я испустил неприличный звук во время церковной службы.
— В ваших устах это звучит так прозаически, мистер Бульвинкль…
— Прошу прощения, — смутился я, отступая от края бассейна.
— Ну что? — довольно потер руки Сол. — Вот она!
Я недоуменно поднял брови.
— Кто?
— Машина!
Я оглянулся.
— Где?
— Как где? На дне, разумеется!
Ванда опустилась на колени и заглянула в бассейн.
— Я вижу ее, Роки!
Я опасливо наклонился, пытаясь проследить за ее взглядом. Она захихикала и показала пальцем:
— Глупенький… Гляди! Вон она, прямо в центре!
Вытянув шею и прищурившись, я различил в самой глубине бассейна смутные очертания какого-то прямоугольного предмета.
— Какого черта она там делает?
Сол не торопясь раскурил сигару и встал на краю, заткнув руки за пояс.
— А что, место надежное. Ленни — голова!
— На дне бассейна? — фыркнул я. — И как же мы будем ее доставать?
— Лучше спроси, как ты будешь ее доставать. Я уже давно отплавался.
Я оглянулся на Сола. Потом снова посмотрел на воду. Потом на Ванду. Сол нахмурился.
— А что тут такого? Ныряешь, отвинчиваешь и поднимаешь ее. Вот и все. Ванда…
Она достала из кармана гаечный ключ и протянула мне.
Я покачал головой и отступил на шаг. Снова заглянул в воду, проникшись новым уважением к таланту и смелости Эстер Вильяме. Беспомощно огляделся по сторонам.
— Может, наймем кого-нибудь?
— Ты что, с ума сошел? Это должно остаться в тайне!
— Хороша тайна — на дне бассейна в Голливуде!
— Всего десять метров! — презрительно подбоченился Сол. — Ты что, не можешь чуть-чуть задержать дыхание?