— Привет, я Сол Лоуи, — представился он, залезая в машину.
— Джон Доннелли, — ответил я и пожал протянутую руку.
— Ваше лицо мне знакомо. Который сейчас год? — Услышав ответ, Сол в сердцах сплюнул. — Черт! На двадцать лет раньше… — Хлоп! Он растворился в воздухе.
Следующие два часа я ехал один, чувствуя себя препаршиво. На окраине Гэри, штат Индиана, старикашка наконец появился — и опять на середине фразы.
— … не спит всю ночь и мучительно гадает, познаваем ли Рим! — Он визгливо захихикал и смеялся минуты две. Потом увидел, что я даже не улыбнулся, и смущенно смолк.
— Это конец, а как начинается? — спросил я.
— О! — понимающе кивнул он и выудил из кармана пачку «Кэмел». — Что делает агностик, страдающий бессонницей и дислексией одновременно?
Говорят, что в квантовой механике уравнения действуют во времени в обе стороны. Никогда не думал, что анекдоты тоже. Я рассмеялся, потом вспомнил Джонни Карсона, который пользовался этим уже много лет.
Из «бардачка» послышался резкий звонок.
— Это тебя, — просиял Сол, доставая автомобильный телефон: розовый, с наборным диском и, как я вскоре убедился, тяжелый как кирпич — наверное, самая первая модель.
— Тетушка Белл плюнула мне в физиономию, когда я ей это предложил, — скривился Сол, выдвигая антенну, па которой можно было жарить шашлык. — Вот ведь придурки!
Я взял у него трубку.
— Джонни, это ты? — послышался знакомый растерянный голос брата.
— Хоган? Как ты узнал этот номер?
— Как, ты же сам оставил его вчера вечером! И был такой странный… Энджи говорит…
Я обернулся к Солу, потом посмотрел на телефон. Вчера вечером? Не был я у Хогана! Силясь проглотить комок, подкативший к горлу, я съехал на обочину и остановил машину.
— Джонни! Ты слышишь меня? Ты где?
— Я здесь. — По крайней мере мне так казалось.
— Ты вчера нес какую-то ерунду. Энджи говорит, что ты был выпивши. И еще… — Хоган хихикнул. — В следующий раз, когда пойдешь на бой в грязи, советую потом зайти домой и переодеться.
— Что?
— По крайней мере смой с себя это фруктовое желе. Ты что, сидел в первом ряду? — Он подавился смехом.
— Сол! — хрипло выдавил я, отпихивая в сторону телефон. Потом высунулся из окошка, и меня вырвало.
Старик сунул мне в руку свой красный носовой платок и продолжил разговор сам:
— Не-а, он в порядке, не волнуйся… Просто немного переутомился… Ну, ты понимаешь… Ха-ха-ха!.. Значит, прочитал брошюрку?.. Ага… Ага… Нет-нет! Это тот грех, когда ты что-то должен делать, но не делаешь. С сексом — ничего общего. Что? Да, прелюбодеяние входит в первую десятку. Угу… Угу… Ты вот что делай: во-первых, нужно чистосердечное признание… Да нет, не жене! Священнику! Да-да… Потом что-нибудь в знак раскаяния, ну… как искупление… Откуда я знаю? Ну, сдай кровь, бездомного какого-нибудь накорми или что-нибудь… Нет-нет, не обязательно связанное с сексом! Главное — чистосердечно… Что? Ну… я не знаю, это уже вопрос хитрый… Сомневаюсь, что насчет пришельцев есть специальная заповедь. Так или иначе, речь ведь идет о самообороне, правда? Так что не психуй зря… Не-а… Не-а… Она же сама напрашивалась… Погоди, он вроде уже очухался!
Он протянул мне телефон.
— Хоган, — дрожащим голосом проговорил я в трубку, — скажи мне — только точно! — что я делал вчера вечером!
Сол рывком выдернул у меня трубку и мрачно покачал головой.
— А вот это ты зря, док.
— Почему?!
— М-м… на твоем месте я бы не стал, — скривился он.
— Какого черта?! Отдай!
— Ладно, ты сам себе хозяин, — пожал он плечами.
Меня переполняла решимость узнать все до конца. Очевидно, я все-таки попал в будущее к холокам, и мне понадобилось предупредить о чем-то Хогана…
Хлоп! Сол снова исчез.
Сжимая трубку дрожащими руками, я представил себе ужасающую картину: мое тело по-прежнему находится в Детройте, а я, не в силах проснуться, завяз в кошмарном фантастическом сне. Тем временем какой-то пришелец, завладев оставленным телом, живет там, дома, моей жизнью, спит в моей постели, принимает пациентов, ходит по ресторанам… Я сглотнул комок и несколько раз глубоко вдохнул. Наверное, стоит послушаться старика: не надо ничего выяснять.
— Как твои дела, братец? — спросил я как можно жизнерадостней.
Пауза.
— Да все ничего, как обычно… Послушай… Я просто волновался, все ли в порядке. Все остальное ерунда… я тебя давно уже простил…
— Что? — Я снова вздрогнул.
— Ты всегда был хорошим братом, Джонни. А что прошло, то прошло.
— Ты всегда был хорошим братом, Джонни. А что прошло, то прошло. Поезд ушел, ничего уже не изменишь. Так или иначе, все это было давно, детство кончилось, так ведь?
— Ну да… — Интересно, за что же это я перед ним извинялся?
— Так что не переживай зря. Если тебе нужно уехать, значит, нужно. Нам будет тебя не хватать — и мне, и Энджи. Я только хочу, чтобы ты знал: никто на тебя не в обиде.
— Отлично. — Я закусил губу.
— Я тоже люблю тебя, Джонни, — глухо проговорил он. — Так хорошо, что ты это сказал вчера… Я просто не успел ответить… — Он помолчал. — По правде говоря, Энджи меня весь день попрекает.
— Спасибо, брат, — тихо сказал я.
— Ну ладно, все. Жизнь продолжается. И… спасибо тебе за алиби.
Я сидел, слушал короткие гудки и думал, думал…