— Ку-ку! — высунулся из под стола Ратибор. — Так мы будем пиво пить, али нет?
Сершхан с Волком подхватили корчмаря под белы рученьки, тот только и мог что слюни пускать да волочиться ногами по полу, усадили на лавку, пытаясь привести в чувство, а Микулка так и стоял в огромном проломе, меч опустил и теперь странно подергивался неясной тенью во тьме амбара.
— Что там с тобой? — обеспокоено окликнул его стрелок.
— Да в горшок с медом влез сослепу… — оправдывающимся голосом отозвался паренек. — Их тут на полу тьма тьмущая! Теперь нога застряла, вытянуть не могу.
— Так расколи его к лешему!
— Ага…
В амбаре звонко стукнуло и под свет масляных плошек озираясь вышел Микулка — нога в меду по колено, меч по самую рукоять вымазан, а вся одежка в какой-то трухе и курином пухе.
— Новый сапог, растудыть его… — тяжко вздохнул он. — Не облизывать же теперь.
— Большой видать был горшок. — сочувственно кивнул Волк. — Хорошо хоть еще не по пояс вляпался, а то точно даже собаки вылизывать бы не стали. А так ничего, отмоешься.
— Только меч в ножны не суй. — уже не сдерживаясь рассмеялся Сершхан. — Залипнет, потом не выдернешь! Будет булава, заместо меча, а к ней, знаешь ли, другая сноровка нужна.
— Залипнет, потом не выдернешь! Будет булава, заместо меча, а к ней, знаешь ли, другая сноровка нужна.
— Ну вас… — улыбнулся паренек, звякнув оружием о могучий дубовый стол. — Только и знаете зубы скалить.
— Да, кстати об оружии… — мягко улыбнулся Ратибор, нависая над пришедшим в себя корчмарем. — У тебя случаем чужого не завалялось?
— В моей комнате… — еле выдавил из себя хозяин. — На втором поверхе. Там и одежка, и лук, и мечи… Кольчуга еще в полтора пуда. Тока не бейте, Богами прошу. Там много всего кроме вашего, берите на что глаз ляжет.
— Да что тебе Боги? — нахмурился Волк. — Коль ты Покон не соблюдаешь? Сам в гости принял, стол накрывал, а после этого сонную траву в пиво? Поглядите, есть тут веревка? Надо связать этого пса шелудивого, как бы чего не удумал…
— Да куда там! — отмахнулся Ратибор, ступая к лестнице. — Под ним уже мокро со страху. Вы просто поглядите тут в четверть глаза, а я наверху пошарю, может сыщу чего. Как раз там должна быть моя веревочка…
Он скрипнул ступенями, а Микулка пролез в кухню отмываться теплой водой из котла.
— Так, одно дело почитай сделали, — присел на край лавки Сершхан. — Осталось придумать как теперь быть с посадником. Или пусть разбираются сами? Нам еще нужно Владимиру подсобить, говорят там дела совсем худо.
— Мы обещали Черняку, — холодно возразил певец. — А слово дороже злата. Без помощи старосты мы бы три дня свое добро выискивали. Нет уж, надо помочь. Но вот как?
— Дед Зарян говаривал, — отозвался из кухни Микулка. — Что ежели какое дело не по силам сотенной рати, значит там можно справится в одиночку. Терем не возьмет и сотня, пока у защитников сыть не кончится, так может попробовать кому-нибудь одному?
— Что значит одному? — удивленно поднял брови Сершхан.
— Не знаю, — буркнул паренек. — Надо подумать.
Он начисто отмыл меч и засунув в ножны принялся за одежку. С сапога еще ничего, а вот со штанов мед никак не хотел оттираться.
— Что за напасть… — буркнул он, зло отбросив измазанную тряпицу, — Хоть лезь теперь в котел целиком.
— Вообще-то подпалить терем не сложно, — склонил голову Волк. — Пустить подожженные стрелы из-за ближайшего дома, а то и просто из-за щитов. Но пожар в деревянном городе — страшное лихо. Выпустить легко, но попробуй потом загони обратно. Сотня семей без крова останется. Надо придумать что-то другое.
Наверху вовсю шуровал Ратибор, аж доски над головами трещали, что-то падало, грохало, билось. При особо звучных ударах хозяин хмуро морщился, пытаясь по звуку определить с какой вещью прощаться.
Микулка вышел из кухни мокрый по пояс, но довольно чистый, в одной руке болтался широкогорлый кувшин с олом, другая крепко ухватила горшок щей.
— Надо Ратибора дождаться, — ставя посуду на стол, посоветовал он. — Этот точно что-нить придумает.
— Во-во, — усмехнулся Сершхан. — Ты тока крышку с горшка сними — через миг явится.
Волк задумчиво поглаживал столешницу.
— Знаете, други, — наконец вымолвил он заглядывая в кувшин. — В чем-то Микула прав.
— В чем-то Микула прав. Там где сотня обратит на себя ненужные взоры, одиночка может пройти незамеченным. Вот подумайте, самое ведь трудное — в терем пробраться не получив в брюхо стрелу из окна. Так? Внутри уже проще! Если против толпы они сразу копьями ощетинятся, то кто будет вставать стеной супротив единого воя? Да и шуму от одного куда меньше, в узких проходах, опять таки, одиночке много проще двигаться, а в бою это главное. Есть в этом что-то…
— Что одному, что толпой… — отмахнулся Сершхан. — Думаешь самострельщики ночью спать лягут?
Микулка притащил из кухни ложки да кружки, друзья расселись поудобнее и принялись за еду.
— А что там Ратибор говорил про веревку? — глотая щи вспомнил паренек. — Слушайте, ведь должно получиться!
Стрелок чуть не кубарем скатился по лестнице, на себя нацепил все свое, а руки еле держали здоровенную охапку вещей и оружия.
— Вот заразы… — беззлобно ругнулся он вываливая все это на соседний стол. — Я там корячусь, а они тут щи хлебают. Стыда у вас нет, вот что я вам скажу…