Мгновенным рывком Тигр переместился к нему за спину, на секунду не выпустив его плечи из обжигающих рук, и Шинтай словно бы ощутил огра внутри себя — пока лишь сознанием. Но такое слияние показалось даже сладостней, хотя боли доставляло не меньше. А в чреслах будто взбухал тягучий комок, грозя разразиться небывалым наслаждением. И разве не так же, всей душой, тайник предавался своему господину в минуты свиданий?
— Ну давай, зови его! — подтолкнул исполин. С ужасом и восторгом повинуясь чужой воле, Шинтай принялся набирать на пульте код, хотя безумием было пробовать докричаться до Властителя из такой дали. А раз это бессмысленно, значит, никого сейчас тайник не предает, лишь делает вид, что поддался. Или и тут самообман? Когда вокруг творится такое!.. Действительно, «ничто не слишком».
— Любовь к господину — великое чувство,- стискивая плечи тайника, приговаривал Тигр, точно заклиная его.- Иногда даже превосходит силой любовь к женщине, особенно для таких службистов, как ты. Вот на крыльях этой любви мы и махнем сейчас к Властителю. А передатчик укажет нам путь, верно?
Удивительно, но с первой же попытки этот передатчик, и близко не похожий на дальнюю связь, дотянулся до Гнезда, будто перекинул мостик через зияющий провал. И только на экране возникла изысканная заставка Гнезда, отвечая на вызов, а затем проступило такое знакомое помещение, как они, Эри и Шинтай, очутились там. Тени Болотные, когда же кончится этот бред?
Это были внутренние покои Властителя, сплошь затянутые кожистыми пологами, тихо шуршащими под легким сквознячком,- серыми, желтоватыми, кремовыми, даже коричневыми. Здесь было сердце Топи, и немалая доля трофеев оседала к раз тут, в Гнезде. Это не считая податей, взимаемых со единных болотников,- им ведь тоже приходилось платить шкурами, нередко включая собственные. Хотя сюда?то кожа попадала обработанной, даже искусно выделанной, а не в том варварском состоянии, в каком она доставалась добытчикам или сборщикам. Все же насколько приятней иметь дело с конечным продуктом!..
Шинтай ощущал себя странно: вроде у него имелось тело ?но просвечивающее, текучее, смахивающее на желе. Вот Эри выглядел куда плотней, хотя тоже напоминал призрак. Оглядевшись, гигант двинулся в глубину комнаты, небрежно раздвигая бесчисленные пологи, а чаще пронизывая их,- и тайника повлекло за ним, как на поводке.
Внезапно, за очередной кожаной завесой, они почти уткнулись в бледное лицо, искаженное блаженством и болью, беззвучно оскаленное, словно бы безглазое от прищура, невидящее. Принадлежало лицо лысому черепу, поблескивающему от пота и слишком маленькому для такой широкой ряхи, торчащему на жилистой шее из свалившегося капюшона, точно голова черепахи из панциря. Дальше, в складках бесформенной одежды, угадывалось коренастое тело, опущенное на четвереньки и словно бы увязшее задом в мутно?зеленой стене. Та походила на поверхность трясины, мягко содрогающуюся то ли от рывков жертвы, то ли от толчков Болотного Хозяина забавляющегося с ней.
Та походила на поверхность трясины, мягко содрогающуюся то ли от рывков жертвы, то ли от толчков Болотного Хозяина забавляющегося с ней.
Конечно, и лицо, и тело, и одежда — все, кроме стены, принадлежали Карию, Нижней Левой Руке, как раз сейчас удостоенного приема у Властителя Топи. Никому, даже Рук Его, не дозволялось лицезреть Властителя — можно лишь слы шать. Да еще — как высшая награда — ощущать. И пожалу если отринуть ложную скромность, последнее время Шинт жаловали этим чаще, чем других. Еще чуть, и молодого тайника могли бы поднять до Верхней Руки. Совсем чуть, саму малость… Как раз такого и не хватает чаще всего! Брезгливо поморщась, Эри вдруг выстрелил длинной ногой поверх Кария, погрузив ее в стену едва не целиком. А уж затем вломился в убежище сам, с легкостью одолев и эту, последнюю преграду. И снова Шинтай последовал за ним точно привязанный.
Тайная комната оказалась невелика и обставлена без роскоши. А возле дальней стены, на ворохе разноцветных кож, смущенно ворочался голыш — нескладный, пузатенький, бледный, багровея натруженным жезлом. Обмирая, тайник опознал в нем служку, неприметного, бессловесного, приставляемого к Рукам для услуг и услад, пока они дожидались в Гнезде приема. Шинтай и сам подминал его не раз, избавляясь от лишнего напряжения, и каждый раз удивлялся, с какой готовностью служка покоряется чужой воле — ведь тот никак не зависел от Рук, принадлежа лишь Властителю. А кто посмел бы повредить имущество господина Топи?
— Мы без приглашения, извини,- заговорил святотатец?огр, даже не пытаясь присесть на пуфы, болотными кочками взбухающие из?под шкурок, заваливших пол.- И пока вы натешитесь — некогда ждать. Ты не очень этим раздосадован, правда? Ты же у нас гостеприимный!
С брезгливым любопытством он озирал комнату, круглую, на удивление крохотную, зато вобравшую в себя тысячи тряпиц, внутри которых прежде умещались тела. А внутри стен, в неглубоких нишах, хранились великолепные чучела, исполненные из любимых врагов Тишайшего. Либо из Его слуг, не оправдавших доверия.