Правда, в наличие имелось другое тело, с которым Эрик уже сращивался когда?то, творя совместный полет. Но очень уж хрупкое, изящное, вдобавок закрытое наглухо, а ведь магию поглощают кожей, и чары творятся с открытым телом. Впрочем, как раз это исправить несложно.
«Раздевайся,- велел он.- Совсем, слышишь?»
«Что?! Ты уверен?»
Кажется, роли переменились — прежде?то Бэла подгоняла Эрика.
«Живее, ну!»
Девушка и без того стискивала зубы, чтобы не стучать ими в здешней жути, однако без лишних слов принялась выбираться из упаковки, на диво споро управляясь с застежками,- вся мешающая шелуха ссыпалась с нее за секунды. А друзья ведьмы среагировали на ее внезапную наготу как должно: тотчас окружили своей броней, взамен утраченной защищая от угрозы.
«Что дальше?» — спросила Бэла, теперь даже не трепеща — содрогаясь, как от судорог. Со стороны это смахивало на припадок или на действие плазменного луча, ослабленного до минимума. Впрочем, из людей никто сейчас ведьму не видел.
«А дальше — потеснись»,- сказал Эрик, вливаясь своей сутью в ее сознание.
И сразу ощутил кожей леденящую стужу, царившую в подвале. Это было как дыхание Мрака, протянувшегося из далекого мира и жадно пожиравшего магию, стекающую сверху, но Тьмой пока лучше пренебречь. А вот частицу от ее добычи хотелось бы урвать.
Тигр завладевал девушкой все полней, растекаясь сутью по ее телу, уже ощущая Бэлу как себя. И, уставясь глазами ведьмы на ближнюю стену, вспоминал, опять вспоминал, оскалясь и надсадно скрежеща зубами, будто пытался приподнять «единорог». Кажется, в тот раз Хранители залили стены тоннеля искристым светом, потом обратили их в зеркала. А затем позади зеркал открылся незнакомый пейзаж, похожий на предгорья Огранды. Понятно, такой размах и такие расстояния сейчас ни к чему — хватило бы и небольшой зеркальной двери, нацеленной не очень далеко.
Теперь вся магическая сила, которую удавалось выцедить из окрестного варева, почти без потерь стекала к глазам Бэлы и по зрительному лучу переправлялась на шершавый камень, постепенно словно бы расплавляя его, разглаживая в стекло, превращая в глубокое зеркало, отражающее невесть что.
И только зеркало рассеялось, открыв за собой тьму, как оттуда, взломав кромки проема, выперлась туша и надвинулась, сотрясая хрустящими шагами пол,- стремительная, как бегунок, но тяжелая и твердая, точно оживший валун.
— Что это? — выкрикнула Бэла, отшатываясь вместе со всеми.
«Я забыл,- сказал Эрик, потрясенный не меньше других.- Мы же должны поменяться — с кем?то живым, по массе не меньшим».
— Вот с ним? — в ужасе спросила девушка.- Да тут на роту хватит!
Наверное, она преувеличивала, но чудище впрямь наводило жуть одним своим видом, вдобавок было сделано из материала, который наверняка попрочнее человечьей плоти. Смахивало оно сразу на паука — на две трети состоящего из массивных ног, безголового, покрытого хитиновой броней, вымахавшего с Крога,- и на горного спрута, вознесшегося на тугие щупальца, каждое из которых оснащал громадный Коготь, больше похожий на кривой меч алмазной твердости.
Ими он и крошил гранитный пол, словно дерево, оставляя за собой лунки. Либо на боевой стопоход — тем более, как и тот зверя дополнял короткий ствол, помещенный между трех круглых глаз, на изумление подвижный. И вот этой симпатичной пушечкой он выискивал, по кому садануть. То ли оголодал в своей темноте, то ли вообще любил порезвиться… или его натравили?
Эрик еще не успел удивиться своей догадке, когда навстречу шестиногу рванулся Уорд, оказавшийся к тому ближе других. Наскок гиганта был хорош, почти как у богатыря. Разогнав секиру до свиста, он с хриплым стоном обрушил ее на сустав подвернувшейся ноги. И тут же отскочил, уворачиваясь от удара соседней. Из надрубленной конечности вскипела темная слизь, разлетаясь брызгами от рывков,- по крайней мере это убавит у чудища прыти.
Хорт уже стрелял в две руки, целя по мелькающим глазам и благоразумно не пытаясь пустить в ход мечи — от них сейчас было бы толку не больше, чем в схватке с «единорогом». От лучеметов, как оказалось, тоже, поскольку — в дополнение к прочим радостям — монстра окружала Защита. Разряды огнестрелов даже не достигали хитина, вспыхивая радужными пятнами на невидимом Щите.
Рон пока медлил, прищуренными глазами следя за зверем. Робости, понятно, в помине не было — богатырь ловил момент. И улучил его, когда чудище наставило на Уорда свое Орудие, решив, видно, посчитаться за увечье. Из излучателя Рона вырвалась молния — последний заряд, оставленный на крайний случай,- и угодила шестиногу прямо в жерло, воспользовавшись мигом, на который тот убрал Защиту для собственного выстрела.
Раздался взрыв, тряхнувший чудище, будто внутрь него забросили бомбу. Пушечку снесло напрочь, вокруг разворотило ямищу, однако пыла не убавило. В следующий миг хищник с прежней резвостью кинулся на людей, и от такой настырности делалось страшно.
Но только не богатырю Рону. Теперь и он устремился в атаку, не уступая зверю проворством, избегая страшных ног, норовящих нанизать противника на загнутые когти. И с грозным шелестом крутя вокруг себя секиру, вдруг словно бы ставшую невесомой.