* * *
— Они обе на Земле в единой сущности, — белый маг Элрой, дознаватель комиссии по магической этике, протянул председателю тонкую кожаную папку рыжего цвета.
— Здесь все изложено.
— Какая экзотика, Элрой, — ухмыльнулся председатель, вертя в руках папку. — У них сейчас это модно?
— Как у них, не знаю, а местный следователь — весьма экстравагантный мужик. Часок провел в его шкуре — море ощущений.
— Ты не арестовал их, хотя имел на руках магистральный ордер. Почему?
— Они не отделимы от физической оболочки земного ребенка. Если б я извлек их, ребенок бы умер. Их ментальность поддерживает материальное тело. Велес постарался.
— А где сущность ребенка?
— Гуляет по Запределью.
— Что с Илаем?
— Не знаю, сгинул где?то во владениях Таура.
— Если он умрет, они обе будут осуждены за убийство. И ты должен будешь произвести их арест вне зависимости от земных раскладов.
— Он не умрет, — спокойно сказал Элрой.
— Ты уже стал соавтором Книги Судеб? — иронично приподнял бровь председатель.
— Книга Перемен, Тарра, предсказывает его победу.
— Черная Книга Перемен, — уточнил председатель. — Неужели ты веришь в предсказания лжепророков?
— Я верю в справедливость.
— Ладно, об этом после. Как вел себя Илай до того, как попал в Запределье?
— Нормально. В соответствии с положением.
— Ты знаешь, о чем я говорю. Он вел себя как Волшебник или как человек?
— Я не вижу разницы между действиями относительно честного человека и среднестатистического Волшебника.
— Пик честности, надо полагать, пришелся как раз на тот момент, когда Илай согласился пойти в ученики к Маше.
— Тогда он был Волшебник, а сейчас — человек. Ты спрашивал о человеке.
— Да уж, самое время сразиться с Черным Магистром.
— Так упали карты.
— Таура или Илая?
— Обоих. Они должны были встретиться, и они встретились. Книга Перемен не лжет. Будет битва.
— И кто победит? — поинтересовался председатель.
— Сильнейший, — пожал плечами Элрой.
* * *
Я открыл глаза и увидел прямо перед собой отполированную до зеркальности золотую поверхность. Все тело болело так, будто стадо единорогов станцевало на нем брачный танец. Мучительно хотелось пить. Я попытался приподняться на локтях, и с третьей попытки мне это удалось, правда, реальность закачалась перед глазами. Солнце, ратуша, площадь, уходящие в небо золотые прутья клетки. Силы небесные, никогда я не ощущал такой беспомощности.
Вспомнились холодные, как арктические льды, глаза Таура. «Трое суток в клетке на площади без еды и питья, потом тебя казнят». А можно казнить меня сегодня? Я вполне готов. Солнце жарит так, будто я уже в аду, клетка раскалилась, как сковорода. Проклятое Запределье! Нельзя убить дважды, а, как Волшебник, я один раз уже умер. Если это чертово солнце не зайдет в ближайшие пару часов, я сэкономлю Ваурии оплату стрел, лучников и аренду клетки: самостоятельно умру от жары и жажды.
Нечеловеческим усилием мне удалось подняться на колени. Звякнули цепи. Идиотская фантазия заковывать полутруп в кандалы. Я осмотрелся. Народу на площади почти не было, внимания на меня никто не обращал. Нелюбопытная в Запределье публика. Если б подобное представление происходило в Мерлин?Лэнде, сбежался бы весь город. Как же меня тауровская плетка отделала! Малейшее движение причиняет одуряющую боль. А я?то еще обижался на Ронни с его молниями, подумаешь, ладошки обжег. Какие мы нежные были, с ума сойти. Зато теперь все по?взрослому. Полжизни за глоток воды! Впрочем, если верить Тауру, мне осталось так мало, что даже на глоток не наберется, особенно если ополовинить.
Зато теперь все по?взрослому. Полжизни за глоток воды! Впрочем, если верить Тауру, мне осталось так мало, что даже на глоток не наберется, особенно если ополовинить. Посмотрел, и хватит. Стараясь не делать резких движений, я осторожно лег на пол. Судя по ощущениям, присесть мне теперь суждено только в следующей жизни. Ну, попал… в страшном сне не приснится. Жара, жажда…, и не болят у меня на данный момент только джинсы. Зато в золоте, как в шоколаде, клетка — и та из чистого золота.
А ты, собственно, чего хотел? Локи предупреждал, что придется остаться на расправу. Я ее сполна и получил. Какие претензии? Меня кто?то принуждал? Нет, даже отговаривали. И какого черта меня понесло на подвиги? Нашел кому сопротивляться, расколдовавшемуся Магистру. Лег бы на их проклятую лавку добровольно, минимум втрое сократил бы количество полученных синяков. Хотя вряд ли. Таур пил мои жизненные силы с наслаждением, как хорошее вино. Не думаю, что он согласился бы не допить бокал до дна из?за того, что мне в голову пришла вдруг идея смирения. Ему нужна была моя боль, он ее и получил. Я тоже.
Ладно. Ронни прорвался в нормальную жизнь, девчонки с ним. А с чего я взял, что им удалось вырваться отсюда? Но я же видел это своими глазами. Ага, когда, как муха в паутине, висел в Черной Башне! Чего я там только не видел, разве что Страшного Суда. Вполне допускаю, что отлет Ронни был просто фантазией измученного сознания. Возможно, пока я здесь прохлаждаюсь в клетке, девчонки умирают от страха и голода в лесу, а где сейчас Ронни — одному богу ведомо, ну может быть, еще чуть?чуть Магистру. Если и так, я все равно им ничем помочь не могу, мне сейчас рукой шевельнуть сродни подвигу. Кто бы мне помог.