Пока он морочил мне голову, к нам приперся юный дракон, метров трех в холке от силы, и, махнув у меня перед носом вполне когтистой лапой, полыхнул из своей поганой пасти огнем и дымом. Я едва успел увернуться, а то плакали бы мои пасхальные штаны и полшевелюры. Я забыл о приличиях и терпении и заорал что есть мочи.
— Уйди, скотина! — дракон попятился. — Фу! Убью гада!
Дракон поверил и отскочил на безопасное расстояние, растоптав мимоходом дедовскую грядку с фиолетовым лучком. Дед разнервничался.
— Ты, это, не шуми! Здесь шуметь запрещается! — заорал он вдвое громче меня и ткнул пальцем в плакатик на стене, исполненный игривой готической вязью: «Соблюдайте тишину!»
Восклицательный знак в конце фразы извивался, как пиявка, и действовал на нервы не хуже самого смотрителя. Я почувствовал, как зачесались уши и кулаки, и понял, что у меня началась аллергия на хамство и бюрократию. Опасаясь натворить лишнего, я уставился на дракона и с мерзким удовольствием мысленно превратил его в горсть пепла, паука, червяка и, со вздохом сожаления, обратно в дракона, все?таки права колдовать мне никто не давал и все действия мои были сплошным самоуправством. Когда я перевел взгляд на смотрителя, старый ворчун уже деловито отсчитывал заказанные Волшебницей товары. Демонстрация протеста с моей стороны повлекла за собой сговорчивость и учтивость с его стороны. Четвертый закон общения: скорость ответного действия равна силе убеждения. Дед так торопился спровадить меня из заповедника, что обошелся без нотаций. Чуть поразмыслив, я решил на часок притормозить в интернет?кафе, благо, смотритель в спешке посчитал мне индивидуальную закупку по оптовым ценам. Час незаметно для меня превратился почти в три, домой я заявился уже к ужину.
Варвара, занятая отправлением заказа, моего опоздания не заметила, зато Наталья, которой пришлось готовить вечернюю трапезу вместо меня, рвала и метала.
Варвара, занятая отправлением заказа, моего опоздания не заметила, зато Наталья, которой пришлось готовить вечернюю трапезу вместо меня, рвала и метала.
— Где ты шлялся, негодный мальчишка? — зашипела она, едва я появился на пороге. — Чтоб тебе всю жизнь мыть грязные тарелки, шкурка банана, потроха улитки!
Она взглянула на меня, намереваясь испепелить взглядом, но я вовремя прикрылся мешком с Заповедными товарами и немедленно пообещал:
— Только попробуй, сама потащишься к старому зануде. Все убытки за твой счет!
Перспектива путешествия и финансовых потерь Наталью не привлекла, и она ограничилась угрозой:
— Ну подожди у меня, болтливая черепаха, я с тобой еще разберусь!
Разбирайся, разбирайся, будто у тебя дел других нет в этой жизни, так я и поверил, что ты через полчаса вспомнишь про свои угрозы. Слишком хорошо я знал Наталью, чтоб ошибиться. Когда она позвала нас к ужину, в своей тарелке я обнаружил свой любимый кусок жареной гигантской сороконожки (ножки с восьмой по двенадцатую, правый бок) в соусе из июньских кувшинок и зимней рябины. Да, есть чему поучиться. Хоть я и неплохо разбираюсь в рецептах национальной эйрской кухни, до таких изысков мне расти и расти. В благодарность я совершенно добровольно помыл всю посуду, а заодно и поставил на ночь тесто для маковых блинчиков, весьма ею уважаемых.
Глава 2
Утро началось с истошных криков Инсилая. Спросонья я решил, что мы горим, и, кое?как подтянув штаны, кубарем скатился в мастерскую. Картина, представшая моим глазам, примирила меня с ранним подъемом. Старший ученик стоял посреди мастерской и, голося, что есть силы, грозил кому?то неведомому на потолке огрызками своей вчерашней трудовой деятельности. Глаза его метали молнии, а в полной древесины и опилок клетушке это было пожароопасно. То, что это проделки местной крысы, я понял сразу. Сам с этой тварью год воевал. Чего только не делал — и мышеловки ставил, и отраву сыпал, и кота соседского на несколько ночей в мастерской запирал… Ну, никакого толку. Правда, сегодня она доставила мне столько приятных минут, что я немедленно согласился на перемирие и мысленно пообещал угостить хвостатую соседку солидным куском сыра.
— Кто это сделал?! — возопил в очередной раз Инсилай.
Крыса, конечно же, молчала. Я, в знак солидарности, тоже. А что, он сам виноват, нечего разбрасывать нужные вещи где попало. Я уже столько раз от этой Шушеры страдал, что привык наводить здесь на ночь идеальный порядок.
— Кто?! — продолжал буйствовать Инсилай.
Появилась заспанная Наталья. Так как партер я уже занял, ей пришлось довольствоваться амфитеатром, то есть лестницей.
— Что вы разорались с утра пораньше? — зевнув, осведомилась она, покручивая на пальце кончик своей роскошной каштановой косы.
— Не обобщай, — обиделся я, — я, между прочим, тоже пострадал от его воплей, думал, горим. Чуть заикаться не начал.
— Ну не начал же, — философски заметила Наталья. — Что случилось?то, родной? — она воззрилась на Инсилая. — Весь квартал перебудил. Или тренируешься дублировать брачный крик дракона в популярных нынче «Тайнах Магической природы»?
— Чего орем, кого убивают? — судя по голосу, откидные места на балконе достались Кире. Сейчас на галерке появится Варвара и всех разгонит. И театр, и зрителей, а жаль. Так и случилось.