— Что происходит? — спросил я, потеряв надежду разобраться в ситуации самостоятельно.
— Ты подбил Таура, но сам не успел увернуться, — поведала девица.
— Кто такой Таур? — уточнил я.
— Как все запущено, — расстроился черноглазый парень.
— Ты волшебник, — сообщила разбитная девица. — Если сосредоточишься, ты сможешь вспомнить.
Ага, а еще я добрая фея, тридцать три богатыря, мальчик с пальчик и Дюймовочка. Причем, все в одном флаконе… Бред какой?то. Но небо?то серое, а солнце зеленое…. Я уселся на траве и коснулся рукой ледяного осколка у себя под ребрами. Холод пробежал по пальцам и тонкими щупальцами перекинулся на позвоночник. Я вдруг вспомнил, что девицу зовут Мирна, а парня — Ронни. Инсилай — это я, а Таур — негодяй, которого надо убить по определению. Что он сделал лично мне, я хоть убей, не помню, но наверняка знаю, что не прощу этого никогда.
Нет, так жить нельзя. Голова, как швейцарский сыр, сплошные дырки в памяти. Ну уж нет, лучше с дырой в боку, чем с пожизненным склерозом. Я двумя руками выдернул из себя ледяной осколок. Вопреки ожиданиям, ничего не произошло, даже крови не было, только навалилась на плечи страшная усталость, будто весь день таскал на себе ваурский плуг. Я вдруг разом все вспомнил. И про Альвар, и про Таура, и про Мирну с Ронни. Растянулся на траве, уставился в серое небо… силы небесные, счастье?то какое! Никуда не бежать, никого не искать, ничего не бояться.
Как же я устал, оказывается, от этой бешеной гонки, только сейчас понял. Никогда б не подумал, что соседство вреднющего Ронни и занудно?правильной Мирны может принести столько радости. А вижу сейчас их физиономии и, честное слово, именины сердца. За ближайшим поворотом обязательно будет что?то новое, интересное и сказочно прекрасное, иначе зачем нам этот поворот? «Все будет хорошо!» Мне хотелось орать во весь голос. Я набрал полные легкие воздуха и краем глаза увидел летящую прямо на нас тонкую металлическую сеть. Только и успел свистнуть. Ронни с Мирной, превращаясь на лету во что?то пестро?шелковое, отлетели за пределы человеческой видимости. Хочется верить, что приземлятся они по возможности мягко. Сам я убраться не успел. Слишком поздно заметил опасность, чтобы колдовать, а взглядом сам себя перемещать не умею. Невесомая, как паутина, и прочная, как титан, сеть свалилась на меня и накрыла с головой. В ту же секунду что?то легонько кольнуло в локоть, и я быстро и безболезненно выключился из реальности.
* * *
— Локи, я говорю по магистральной связи, у нас очень мало времени…
Трудно было назвать это связью. Взволнованный женский голос звучал в голове у Мага.
— Я слышу тебя, — мысленно ответил Локи.
— Он вышел на битву с двумя предметами и почти выиграл.
— Почти не считается.
— Не знаю, может, и зачтется. Отшельником была Айка. Она не встретилась с Посланником. Она запутала Мирну и парня, который с ней. Инсилай не нашел Кристалл из?за Отшельника, Айка о нем просто не сказала. Таур ушел. Арси, кажется, захватил Илая.
— Кажется, или захватил? — не выдержал Локи.
— Маяк в Черной Башне. Не думаю, что Илай мог его потерять.
— Он все может.
— Вряд ли. Локи, Айка нарушила клятву Посвященных. Чтобы скрыть это, Корн заплатит любые деньги. Действуй, я подожду с докладом. Дня три у тебя есть.
— Деньги за кровь Инсилая?
— Так они ему и достанутся. Кровь все равно уже пролилась и еще прольется. Кто?то должен заплатить…
— Я понял. Что?то еще?
— Пока не знаю, мне надо проверить. Если подтвердится, тебе придется вернуться. Я еще свяжусь с тобой.
Глава 41
Пробуждение было не из приятных. Руки?ноги как ватные, голова пустая и чугунно?тяжелая одновременно, в глазах чернота великой ночи. Это я ко всем своим бедам ослеп, или просто в темноте валяюсь? Сознание расслаивается, как слоеный пирог в Катарининой духовке, ни черта не соображаю, только ощущение жуткой слабости и могильного холода. Может, я уже умер? Попытался шевельнуться. Получилось плохо, но убедился, что живой. Какое?то дежавю, опять связанные за спиной руки, повязка на глазах и кляп во рту. Сейчас забормочут над головой по старо?эйрски, сопрут последнюю рубашку, выдадут кандалы с ошейником и отправят на принудительные сельхозработы. Нет, тогда ноги были тоже связаны, а сейчас, слава богу, свободны. Только встать все равно не могу: тело, тяжелое и непослушное, существует совершенно отдельно от сознания, игнорируя приказы разума. Что за черт, как меня угораздило снова попасться в лапы этих сумасшедших аграриев, мне, что, одного раза не хватило? Последнее, что помню, ошалевшие глаза Ронни и крик Мирны, вот и вся информация. Не густо. «Он колдует словом, взглядом и жестом, — всплыло вдруг откуда?то из глубин памяти, — не жалейте парализующих стрел…» Все ясно, подстраховались от всего и сразу, хотя, кажется, про колдовство было не сейчас, а где?то в прошлой жизни… Или в этой, но вроде раньше… Впрочем, без разницы, все равно это тщетные предосторожности, на данный момент бессмысленные. Я не только колдовать, я «мяу» сказать не в состоянии.
Я не только колдовать, я «мяу» сказать не в состоянии. Что ж такое произошло, что у меня с головой полная беда приключилась? Таур?то, вроде, отбыть изволил в вечное измерение, Варвара со своими проклятьями в отсутствии, Алисы с кольцом тоже не наблюдается… Странно, кто ж в таком случае со мной так лихо управился? Я бы сказал, профессионально обезвредил, до полного беспамятства… Что?то у меня с местом и временем действия сплошная путаница. Нереальность какая?то вперемешку с действительностью. Что было, что будет, что на самом деле происходит, черт ногу сломит,… Может, про битву мне только приснилось, и никуда Таур не отбывал вовсе? А что, очень даже возможно. Чего ему, собственно, отбывать?то? Посадил меня в свой колодец?убийцу на недельку, пока я окончательно не свихнулся, и порядок, уже никто никуда не идет. Вариант, между прочим. Запросто допускаю, что именно на почве пребывания в колодце я с головой и раздружился. Вот сейчас явится ко мне Магистр собственной персоной и — извольте на площадь, господин Посланник, к барьеру, будем битву делать. Я вдруг явственно увидел Таура. Ухмыляется, зараза, а глаза злые и хитрющие, как у кошки, что за мышью охотится. Ну, кто в нашей истории мышкой будет, это я догадываюсь, хоть с головой и не в ладах.
— Вы, Илай, драться со мной не желаете? — Черт побери, да из его голоса сахар можно тоннами добывать. — Жаль, конечно, но это как скажете. Не хотите — не надо, у нас все по закону. Битва — дело государственное и сугубо добровольное, так что никакого принуждения. Вы мне только отказик свой подмахните для истории, чтоб слухов лишних не было, любят у нас болтать не по делу… Вот здесь подпишите, и здесь… Я — Ваш должник. Документик мне, а Вам наверх. На ступеньках поосторожней, лесенка у нас не очень. Да не спешите, успеете. На эшафот, говорите, смахивает? Почему смахивает, он и есть. А Вы чего ждали, голубчик, кубок мира? Да не волнуйтесь Вы, какие там проблемы, у Вас теперь вообще никаких проблем! За Вас все государство сделает в лучшем виде. Вы только штаны спускайте и на лавочке устраивайтесь… Поторопились бы Вы, что ли, со своими штанами, это Вам не к спеху, а народ?то ждет. Ему, народу, зрелище еще Таррой было обещано, а народ в его ожидании события обманывать грешно… вон, сколько зевак собралось, площади на всех не хватает, и все зрелища желают… Ты, может, и обманул бы общественность, но я такого не допущу, в Альваре все по закону… Э, милый, это только драка бывает с бранью и кулаками, а порка у нас с голым, простите, задом, по лежке смирно. Так что руками махать не надо, орать тоже, а надо мордой вниз на лавку, руки по швам и полная неподвижность, чтоб всем желающим видно было, как государственная семихвостка твою трусливую задницу, от Великой битвы увильнувшую, будет приводить в полное соответствие с законом посредством высекания. Народу?то все равно, что порка, что драка, главное, чтоб всем видно,…Что копаешься, раздевайся, герой, не видишь, что ли, семихвостка моя волнуется уже, на твоем месте я б ее не нервировал. Ты не стесняйся, у нас в стране никаких предрассудков, полная гласность и диктатура права. А теперь попрошу задом к народу, чтоб в толпе никаких сомнений, что задница голая, плетка настоящая, а порка качественная. Ведь по закону народ имеет право на зрелище, семихвостка — право на работу, а ты — право по первому моему требованию заголить свой зад для показательной экзекуции. Так что живо снимай штаны и благодари небеса, что живешь в правовом государстве!