Ким доел последние салаты и, опираясь на кувалду, встал. Его ощутимо покачивало; лица, обращенные к нему, двоились, прыгали яркие отблески на жестяных доспехах и секирах, а свет электрических факелов трепетал, будто раздуваемый незримым ветром. Вдобавок в ушах шумело, и речи Славика, тянувшего его к дверям, стали совсем неразборчивы.
«Трикси!» — воззвал Кононов к своему неразлучному духу.
«Нейтрализую! — грохнуло под черепом, и тут же, печальнее и тише, раздалось: — Но поиски безрезультатны, Ким… Сканировал несколько тысяч, пока мы сюда добирались, но никаких следов инклина…»
«Значит, нужен поиск не простой, а целенаправленный, — отозвался Ким. — Вот завтра и займемся».
— Сюда, гость дорогой… — Славик, придерживая за талию, вел его мимо кухни и кладовых с вместительными холодильниками, мимо дверей с табличками «Бухгалтерия», «Менеджер», «Душевая». — Нам в этот коридорчик… аккуратно, чтобы вписаться в поворот… и прямо в дверку, не спотыкаясь на пороге…
— Куда ты меня тащишь? — спросил Ким. — И почему вцепился в мой ремень?
— Провожаю в комнату отдыха руководящих кадров. А вцепился для гарантии. Все же изволили выпить немало.
— Мне, как слону дробина. Киммерийцы пьют не кружками, а бочками.
И правда, шаг его был тверд, слух ясен, и перед глазами уже не кружилось и не качалось. Славик уважительно причмокнул, подвел Кима к стеллажу в комнате отдыха, что-то надавил, и полки бесшумно отъехали в сторону. За ними темнела узкая лестница, ведущая вверх.
— Тайная явка? — полюбопытствовал Ким.
— Вроде того. Работаем мы заполночь, и шум беспокоил жильцов со второго этажа. Кляузы пошли, жалобы, угрозы… Дарья этого не любит, и с первых же прибылей квартиру откупила, еще до того, как… — Слава кисло ухмыльнулся. — В общем, место, не известное ее супругу. Как раз такое, где прячутся зеленоглазые девы.
Он подтолкнул Кима к лестнице. Вспыхнула лампочка, стеллаж с негромким шорохом закрыл проем, и Кононов начал подниматься. Наверху была обычная дверь, полуоткрытая, за ней — прихожая: обои под мрамор, ковер цвета морской волны, хрустальные светильники, встроенный в стену шкаф с зеркальной дверцей.
Наверху была обычная дверь, полуоткрытая, за ней — прихожая: обои под мрамор, ковер цвета морской волны, хрустальные светильники, встроенный в стену шкаф с зеркальной дверцей. «Грот Дайомы!» — озираясь, подумал Ким.
Дайома тоже здесь была. Строгий темный костюм и туфли-лодочки, макияж — по минимуму, волосы уложены узлом, на шее — ожерелье из агата и никаких других украшений. Бизнес-леди! Деловая, как Шерон Стоун при подписании контракта.
Зубы ее блеснули в улыбке, и впечатление строгой деловитости рассеялось.
— Ким…
— Даша…
Ее рука была одновременно мягкой и твердой. Выпускать ее Киму не хотелось. Они стояли и глядели друг на друга. Потом он сказал:
— Ты обещала, что найдешь меня.
— Вот… нашла…
Она потянула его в комнату. Тут обстановка гармонировала с Дашиным костюмом: компьютер, факс и телефон на черном офисном столе, напольные часы и телевизор, полки с папками и справочниками, диван и рядом — столик с баром. Бутылка, два бокала… «Французское бордо», — отметил Ким.
Даша налила вина. Цвет его был рубиновым, а аромат такой, что мысли у Кима снова смешались.
— За встречу!
— За встречу…
Она опустила бокал. Тонкие пальцы скользнули по краю хрустальной посудинки.
— Варя мне звонила. Спасибо, Ким. Если бы не ты… Правда, что в тебя стреляли?
— Правда.
— И?..
Дашина ладошка вдруг оказалась у него под грудью, рядом с сердцем. Ким выдохнул:
— И ничего. Даже царапин не осталось.
— Я хочу посмотреть!
Он расстегнул рубашку. На щеках Даши выступил слабый румянец; прикосновение ее руки было нежным, ласковым.
«Что она делает?» — проснулся Трикси.
«Исчезни! — мысленно рявкнул Ким. — Заткнись, исчезни и носа не высовывай!»
«У меня нет носа. Мы диффундируем метан сквозь кожу, по осмотическому принципу», — с достоинством проинформировал пришелец, однако замолк.
Даша покачала головой.
— В самом деле ничего, ни шрамов, ни царапин… Варя сказала, что ты учился у буддистов, у каких-то монахов со странными именами, да? И учили тебя странному — буси или тайфэй… Никогда не слышала! Варя такая фантазерка!
— Никаких фантазий, — промолвил Ким. — Сплошное бусидо фэншуй, владение тонкой энергией в оборонительных и лечебных целях. Еще помогает сделать жизнь счастливой и влиять на окружающих.
Он уставился в зеленые Дашины очи, чувствуя, что тонет в них, как песчинка в Марианской впадине. «Большой вопрос, кто на кого влияет», — мелькнула мысль.
Даша вздохнула:
— Ты меня гипнотизируешь, но мне не страшно. Даже наоборот… Давай-ка, пока не загипнотизировал совсем, я покажу тебе квартиру.
Покажу квартиру… Сердце Кима сладко дрогнуло. Этого чужим не предлагают! Не смотрят на них с таким восхищением и лаской! Значит, уже не чужой…
— Главное я знаю, — сказал он, — знаю, как спуститься вниз. Если на тебя наедут…
— Наедут, — с внезапной грустью подтвердила Даша.
Если на тебя наедут…
— Наедут, — с внезапной грустью подтвердила Даша. — Не завтра, так послезавтра, не в июне, так в июле… Он от меня не отвяжется.
«Супруг», — догадался Ким. Он шел за Дашей, любуясь ее движениями, стремительными и легкими, будто она скользила, не касаясь пола. Колыхался тяжелый узел волос на затылке, раскачивалась юбка над стройными икрами, в ритме танго постукивали каблучки… Дайома, прекрасная фея! А может, Зийна, пуантенка? Ким чувствовал, как эти женщины, переместившись из сказки в быль, сливаются в одну, живую, теплую и близкую. В этом таилась опасность — не для влюбленного Кима, но для писателя Майкла Мэнсона. Он сотворил двух героинь, но будут ли они различны, непохожи, когда мечтаешь о реальной девушке? Ее ведь не разделишь по-халявински: эта — рыжая стерва, а та — блондинка с нежной душой… «Печально, но Зийну придется ликвидировать, — подумал Кононов, — Дайома все же главный персонаж, и без нее никак не обойтись».