«Корабль… — с оттенком задумчивости произнес пришелец, уловив, по-видимому, эту мысль. — Нет, дело не в корабле. Мой микротран-спундер исправен, но я не могу улететь, пока… — Он запнулся, будто ему не хватало слов для объяснений, но тут же продолжил: — Не будем сейчас об этом. В данный момент у нас другие проблемы, у вас и у меня».
— Какие? — удивился Кононов.
— Какие? — удивился Кононов.
«У каждого свои. Я заключен в убогое вместилище, а ваш организм имеет массу повреждений. Один перелом, четыре трещины в костях и сорок восемь синяков и ссадин».
«Неплохо же меня отделали!» — подумал Ким, вслушиваясь в тихий шелестящий голос. Впрочем, воспринимался он не слухом — слова рождались в голове, негромкие, но ясные, передававшие не только смысл, но и оттенок чувства. В данном случае, надежду.
«Мы можем стать полезными друг другу», — сказал пришелец и выжидательно смолк.
— Каким же образом?
«Вы предоставите мне убежище, я, оказавшись в вашем теле — точнее, в латентной части мозга, — вас исцелю. Это совсем не тяжело — ускорить клеточный обмен и подстегнуть регенерацию. Конечно, при условии, что доля белков и углеводов в вашей пище будет увеличена».
— С белками и углеводами не заржавеет, — сказал Кононов, бросив взгляд на стол, заваленный Дашиными дарами. — А вот объясни, почему тебе нужен именно я? Народу-то вокруг вагон! Если водопроводчик не подходит, можешь переселиться в доктора, в банкира или в ученого-физика… хоть в самого губернатора!
«Не так все просто, — пояснил пришелец. — Мне нужна личность с воображением, масштабная, свободная от предрассудков, готовая сотрудничать по доброй воле. Еще непьющая, — добавил он после недолгого раздумья. — Я ведь не зря обратился к вам — я ощутил мощную работу мысли, творческую ауру, способность воспринять ментальный импульс. Словом, вы мне подходите. Вместе со всеми вашими проблемами».
Ким поскреб небритую щеку. Проблемы у него, конечно, были — это с одной стороны; с другой — не прибавится ли их, если подселить к себе духа, бесплотный разум из глубин Галактики, бог ведает, с какой звезды? Подселишь и ненароком прыгнешь из окошка… а этаж тут, как справедливо заметил Кузьмич, не шестой, а двенадцатый… Но кое-что в словах пришельца подкупало, и Ким — быть может, впервые с момента рождения — вдруг ощутил себя не жалким бумагомаракой, а личностью творческой, масштабной, свободной от предрассудков. Как раз такой, какие сотрудничают с космическими пришельцами.
— Ладно, — промолвил он, вставая, — так и быть, переселяйся! Но при одном условии: в мысли мои не лезь!
«Вмешиваться в чужой мыслительный процесс крайне неэтично, — заметил инопланетянин. — Как говорят у вас, все равно что подглядывать сквозь замочную скважину. Если бы я не оказался в таком бедственном положении, то никогда…»
— Замнем для ясности, — произнес Кононов. — Ну, давай!
Что-то мягко коснулось его сознания и растворилось в нем, как сахар в кипятке. Ким постоял, прислушиваясь к своим ощущениям, но ничего необычного не отметил: плечо по-прежнему болело, в ребрах, схваченных тугой повязкой, покалывало. Подождав минуту-другую, он поинтересовался:
— Приятель, ты здесь?
«Да, — отчетливо прозвучало в голове. — Кстати, вы можете не использовать вторую сигнальную систему, то есть звуковую речь. Мы находимся в телепатичекой связи. Вполне достаточно помыслить».
Кононов помыслил. Вопрос касался имени пришельца, но оказалось, что произнести его, ни вслух, ни мысленно, нет никакой возможности.
«Так дело не пойдет, — подумал Ким, перебирая в памяти различные имена.
— Пожалуй, я назову тебя Трикси. И раз уж мы очутились в одной голове, то обращайся ко мне по-дружески, на ты».
«Не возражаю, — отозвался пришелец. — Ты — Ким, я — Трикси… А теперь ляг и расслабься. Я приступаю к исцелению. Не тревожься, эту процедуру я уже освоил, когда лечил сантехника. С ним еще хуже было — все-таки шестой этаж…»
Ким последовал совету и, пока зарастали трещины в ребрах, сращивалась сломанная ключица и исчезали синяки, предавался думам о своем чудесном постояльце. Можно ли его считать аналогом голема Идрайна? В каком-то смысле да, ибо Трикси станет для него, для Кима Кононова, неизменным спутником, точно каменный гигант при киммерийце. Но голем — автономное создание, с собственной телесной оболочкой, а вот об Арраке такого не скажешь. Эта демоническая тварь внедрилась в мозг и душу Гор-Небсехта, и потому у Трикси с ней, пожалуй, больше общего… С другой стороны, Трикси не демон, а инопланетный дух, и аналогии с Арраком оскорбительны! Трикси не злобное чудище, а пришелец со звезд, посланец иного мира!
Видимо, мысль о посланце крепко засела у Кононова, определив присвоенное духу имя. Ким выловил его из хайборийского пантеона, где было множество богов, светлых и темных, синих в крапинку и розовых в полоску, — мерзкий Сет Великий Змей и светозарный Митра, кровожадный Кром, Нергал, владыка преисподней, ледяной Имир, бог мрака Ариман, Бел, покровитель воров, и прочие трансцендентальные персоны. А среди них — Зертрикс, посланник Высших Сил, передающий повеления героям и богам помельче. Вот только обликом он неприятен, уродлив и горбат, к тому же и характер у него скверный… «Нет, пришелец не Зертрикс, — подумал Ким, — хотя и выполняет функцию посланца. Трикси много лучше, да и звучит интимнее…»