Однако сегодня гороскоп со всей ясностью утверждал: звезды благоволят к Солнцеликому Даманхуру, рассвет принесет тревогу, полдень — жару, закат же неслыханную удачу. Иному истолкованию пророчество астролога не поддавалось: при восходе солнца начнется битва, станет жаркой и кровавой во время зенита, когда не светило подойдет к горизонту над океаном, явившиеся из степей дикари будут уничтожены, а немногие уцелевшие навсегда запомнят холод саккаремских клинков и мощь объединившихся против завоевателей народов заката и полуночи.
Даманхур прекрасно знал, что старик астролог врать не привык и никогда не дает льстивых предсказаний, способных только порадовать слух господина. Звездочет разъяснял построения звезд и толковал небесные знаки в соответствии с древними книгами и знаниями астрологии. Если предречено, что шада ждет невероятная, удивительная и нежданная удача перед заходом солнца, значит, так и случится.
Владыка Полуденной империи проснулся, когда звезды еще не растворились в голубом покрывале утреннего неба и холодный ветер Аласора не сменился пустынной жарой, навеваемой нескончаемыми барханами песчаной равнины. В шатре висела тишина: телохранители, стоявшие у входа, замерли, будто каменные изваяния, почивавшая за занавесью Фейран чуть слышно посапывала, и только где-то в отдалении, в стороне, где располагался общий военный лагерь саккаремской гвардии, слышались злые крики десятников и едва различимое постукивание оружия.
— Фейран, — тихонько позвал шад, не надеясь, впрочем, на ответ. — Ты спишь?
— Нет, — раздался голос девушки. — Давно не сплю, мой господин. Рядом с нами что-то плохое. Я боюсь.
— Плохое? — Даманхур приподнялся на локте. — Мергейты явились?
— Нет, — повторила Фейран. — Степняки, конечно, неподалеку, и они представляют жуткую угрозу, ибо ведет мергейтов сила чужого мира… Но… Тут, почти перед нашими глазами, появилось что-то третье, не имеющее отношения к армиям двух великих противников. Помнишь одного из моих друзей, варвара? Кэриса из Калланмора, с которым ты разговаривал в Меддаи? Он сумел бы объяснить, что за новая напасть свалилась на наши головы, лучше, нежели я. Если чудовище из Самоцветных гор вообще непонятно, то это… Просто злое. Вернее, разозленное.
— Ерунда какая, — нахмурился шад, но все равно выдавил улыбку, когда Фейран вышла из-за разгораживающей шатер занавеси. — Помоги мне одеться.
Только когда шад вызвал начальника своей охраны, ради того чтобы узнать о событиях, происшедших за последние часы, выяснилось, что на горизонте, со стороны восхода, появилось огромное пылевое облако, свидетельствующее о приближении конных туменов Гурцата.
Заодно принесли известие об удивительном и зловещем происшествии в лагере Даманхура. Неизвестно куда исчезли несколько караульных и десятник охранного отряда Калибб, а ночная стража столкнулась с непонятным явлением: внезапно начинали загораться шатры, стоявшие на окраинах оазиса, пало около десятка лошадей, а некоторые заметили черную расплывчатую тень, быстро перемещавшуюся вдоль границ стоянки шада, — выглядела она огромной каплей черной смолы, не имевшей формы и внятного облика.
— Колдовство! — уверенно заявил тысячник. — Мергейты наверняка пытались наслать порчу на тебя, о владыка. Может быть, в скалах засели лазутчики, стрелявшие в наши палатки огненными стрелами, отчего и произошло несколько пожаров? Однако порядок в лагере блюдется, войско строится. Мы готовы к сражению. Военачальники полагают, что мергейты подойдут к полосе оазисов незадолго до полудня.
Шада пока беспокоила рана, однако он заставил Фейран зашнуровать на нем легкий доспех, составленный из пластин буйволовой кожи, и, слегка прихрамывая, отправился к холмику, главенствующему над оазисом, — оттуда отлично просматривались окрестности, а за спиной громоздились коричнево-красные зубья Аласора. Телохранители помогли Даманхуру забраться в седло белого аргамака и препроводили шада к его тысячникам.
Когда розовое с оранжевыми лучами тревожное светило поднялось над пустыней, стало заметно, как золотистая равнина Альбакана потемнела, — широкой черной полосой в сторону гор двигалась конница мергейтов.
— Асверус, поднимайтесь, нас ждут великие дела! Гурцат наконец заявился и требует, чтобы его побили.
Лаур-младший нехотя высунулся из-под кошмы и страдальчески воззрился на Драйбена:
— Подождать не могли? У меня голова жутко болит… Осталось хоть немного вина?
— Пейте. — Драйбен перебросил нардарскому принцу полупустой бурдюк. Однако мой совет: ничего не кушайте. Рана в живот гораздо легче переносится, когда желудок не набит. Я знаю, что я оптимист, однако прислушайтесь.
— Нельзя относиться ко всему настолько серьезно, — вздохнул Лаур и мигом приложился к горлышку. — Ладно, закусывать не будем. Вы уже ходили в ставку шада? Если да, то доложите прозябающему в незнании собрату, что происходит вокруг.
— Армия степного хагана на подходе. Даманхур предполагает, что они ударят с ходу. Видимо, дикари поднялись со стоянки глубокой ночью, сделали последний бросок и теперь намереваются вцепиться нам в глотки. Пехота, собранная шадом, построилась, конники расходятся по флангам прямо сейчас. Еще несколько колоколов — и здесь такое начнется!.. Одно хорошо — сейчас утро и ярко светит солнце.