Увлекшийся своими переживаниями атт-Кадир не заметил, как случайный прохожий — молодой аррант в донельзя грязной тунике, из белой со временем превратившейся в серо-желтую, — рванулся к его лошади и, схватив всадника за ногу, сдернул его наземь. Обиднее всего было то, что Фарр приземлился прямиком в изрядную лужу человечьего и звериного дерьма. Падать с лошади было больно, атт-Кадир ударился грудью, и дыхание на миг перехватило от мерзкого запаха и толчка, а когда он поднял голову, то стало ясно: вскоре к трупу пса может присоединиться и пара человеческих тел. Его самого и Кэриса.
Нападавших оказалось человек восемь. Вооружение не ахти какое — мясницкие ножи, камни да дубинки. Впрочем, человека можно убить и обычнейшим персиком или кистью винограда, было бы желание. А у этих такого желания хватало с избытком. Яростные глаза, в которых не отражалось никаких мыслей, голодные худощавые лица, оскаленные гнилые зубы… Хвала великой Аррантиаде!
Двое сразу вцепились в мешок Кэриса, висящий на седле, еще двое попытались ударить вельха палками со свинцовыми наконечниками. Мешок защитил себя самостоятельно: сквозь коричневую кожу вдруг прорвались острейшие толстые иглы, превратившие баул в некое подобие громадного морского ежа, — лезвия изрядно поранили руки грабителей. Остальные двое так и не поняли, что произошло, — Кэрис успел выхватить из ножен короткий листовидный гладий и отмахнуть по головам недоброжелателей. Левая рука вельха сдернула с пояса метательный нож, который со свистом улетел куда-то вперед, поразив в спину разбойника, уводившего лошадь Фарра. Тот запнулся на бегу, коротко вскрикнул и повалился наземь, заставив скакуна недовольно зафыркать и взбрыкнуть.
Нападать на легионера — себе дороже. Уцелевшие грабители это поняли сразу и столь же быстро сориентировались. У них имелся заложник — Фарр. Атт-Кадира вздернули на ноги, и тот самый аррант, что напал первым, приставил тесак к его горлу.
— Деньги и лошадей, — коротко потребовал благоразумно державшийся в стороне предводитель. — Иначе прирежем мальчишку.
Фарр, если бы смог, поперхнулся бы, услышав ответ вельха. Вначале Кэрис запустил в арранта длинную и донельзя неприличную, в которой за мишурой вычурных ругательств явственно прослеживался совет пойти на городской рынок и совершить противоестественное соитие с быком, предназначающимся для гладиаторских боев, а после заявил:
— Прирежешь? Да пожалуйста! Он мне не сын, не брат и не амант. Когда пустишь кровь этому юнцу, я перебью всех остальных. Еще что-нибудь желаете?
Оставшиеся живыми и неранеными грабители переглянулись. Подобные слова их явно сбивали с толку. Что-то здесь было не так — легионер в синем плаще выглядел на редкость самоуверенно.
— Тогда уезжай, — буркнул главарь. — Если тебе мальчишка не нужен, мы его себе заберем. Не меньше десяти кесариев на рынке или полтора десятка в лупанарии рядом с портом.
— А мне? — возмутился Кэрис, не глядя на ошарашенного Фарра.
— Если хотите забрать мальчика — платите отступного. Моя цена — двадцатка. Можно золотом, можно серебром. Ах, у вас нету? Тогда и мальчика нету. Катитесь отсюда!
Разбойники попятились, а Фарр почувствовал, как чья-то рука под шумок бесцеремонно сдернула кошелек с ремня, перехватывавшего изгаженную тунику.
— Надоело! — рявкнул Кэрис, выждав длительную паузу. — Что за страна! Ограбить нормально не могут! А ну всем стоять и бояться!
Что произошло дальше, атт-Кадир не понял, ибо у него самого слегка закружилась голова.
Мерзкие арранты вдруг замерли, будто статуи вылупив глаза и приоткрыв рты, у пожилого предводителя шайки с нижней губы потекла слюна, а Кэрис картинно спрыгнул на землю и, старательно обходя кучки нечистот, приблизился. Вельх молча отстранил сжимавшую горло атт-Кадира руку с ржавым ножом, выхватил Фарров кошелек и свистом подозвал лошадь, озадаченно топтавшуюся в конце переулка.
— Ну ты и воняешь… — хмыкнул Кэрис. — Ничего, за воротами, в полулиге, есть большое озеро. Искупаешься. А новую тунику подарит мешок. Кстати, видел, как он их отделал? Мешок не любит, когда его лапают всякие свиньи.
— Это… Это волшебство? — выдавил Фарр, рассматривая застывших в самых вычурных позах грабителей.
— Не совсем. Человеку подобное тоже доступно. Сила мысленного внушения. Забирайся на лошадку и покатили. Только воображаю, как на тебя будет смотреть стража у ворот! Нет, ты просто по уши в дерьме!
— А… а эти? Что с ними будет?
— Постоят так до заката и очухаются. Зато переулок будет безопасен для прохожих.
Атт-Кадир толкнул пятками лошадь в округлые бока и, последний раз осмотрев место сражения, фыркнул куда веселее:
— Значит, ты меня оцениваешь в двадцать кесариев? Но зато я теперь понимаю, почему тебя не сумел изловить весь мельсинский рынок. Не-людь, что возьмешь…
* * *
Геспериум — город-неожиданность. Более всего он напоминал живописное скопление пчелиных сот, только не многоугольных, а квадратных, облепивших широкий и пологий склон вздымавшегося над побережьем океана холма. Никаких стен или укреплений, роскошные виллы богатых горожан, причалы, над которыми полоскались белые паруса небольших судов, бесконечные виноградники и оливковые рощи. И полнейшее безлюдье.