. Правда, в действительности «боги» Черного континента отнюдь таковыми не являются, хотя бы потому, что остатки древнейшей расы керимбуту, представители которой лишь отдаленно схожи с человеком, заставили двуногих варваров уважать себя и даровали им часть своих знаний. Доныне кер-имбуту — странные темнокожие существа — сохраняют свое королевство, изредка появляясь в пределах владений людей, однако не пуская варваров в свои исконные вотчины…
— Как интересно, — восхищенно присвистнул фарр, слушая эти речи Кэриса. Мальчишка прекрасно знал, что его попутчик и друг — великолепный рассказчик и знает об этом мире куда больше, нежели самые просвещенные мужи, а то и сам Учитель Веры, коему Атта-Хадж открыл все тайны мира. — Никогда не думал, что обитаемые пределы скрывают в себе такое количество тайн!
— Понимаешь ли… — Вельх нагнулся, подхватил плоскую округлую гальку и, примерившись, запустил ее в набегающую волну. Камешек ударил по горбу морского бархана раз, другой, третий, а затем исчез в тысячах переливающихся в лунном свете брызг. Сейчас как раз восходила вторая луна, называвшаяся по-саккаремски Фегда, первая же, Сиррах, находилась в зените. Лучи обоих ночных светил скрещивались, играя в сотворенных океаном недолговечных водяных алмазах. Дело в том, мой дорогой Фарр, что в мире не существует никаких тайн, но твои сородичи люди так любят их придумывать! Без сомнения» вокруг нас множество загадок, однако надо различать понятия «загадка» и «тайна».
— Кажется, понял, — кивнул Фарр, не уставая любоваться на невиданное ранее зрелище — океанский прибой. Они стояли в пределах аккон-ской гавани, несколько в стороне от главных пирсов, там, где начинался длинный, уходящий на многие лиги к полудню пляж. Где-то справа светились огоньки галеры-либурна аррантского купца Пироса, согласившегося перевезти двух путешественников в далекую Аррантиаду. Отплытие должно было состояться завтра в полдень.
Кэрис, услышав слова Фарра, рассмеялся:
— Я живу несколько подольше тебя и до сих пор не могу понять, в чем замысел Единого творца, а ты утверждаешь, будто понял все с первого раза! Ладно, не обижайся. Окружающее нас бытие столь многолико и глубоко, что и за десять тысячелетий мы не сможем объять своим разумом даже половины сущего. Между прочим, тебе никогда не попадалось в руки сочинение некоего Сигобарта Нарлакского «О природе мира»?
— Не-а, — помотал головой атт-Кадир. Несмотря на то что близилась полночь, спать вовсе не хотелось. — О чем оно?
— Древние люди, — поучающим тоном начал Кэрис, — верили, будто Творец мира, которого у вас называют Атта-Хаджем, в Нарлаке — Вечным Пламенем и вовсе по-другому у иных народов, отнюдь не создавал эту Вселенную, но стал ею сам. Всеве дающий и всемогущий бог обратил свое тело в эти камни, в эти волны, воздух, звезды… То есть скрипящая у нас под ногами галька, золотые монеты в твоем кошельке, сам кошелек, твое тело, твои или мои мысли, да хотя бы сам хаган Гурцат, наконец, — есть частицы самого Творца. Ясно?
— Куда уж яснее, — нахмурился Фарр. — То есть когда дикий мергейт убивает беременную женщину, значит, Атта-Хадж сам уничтожает в себе самом частицу самого себя, и вдобавок частицу неродившуюся? Что-то я запутался… Твой Сигобарт, как мне кажется, перемудрил. И еще: например, ты или я думаем и действуем совершенно отлично от какого-нибудь степного сотника или живущего в тысячах лиг к полуночи сегвана, не говоря уж о мономатанцах, меорэ или, допустим, горных дэвах. Разве могут столь невероятные противоречия раздирать тело Атта-Хаджа, из которого построена Вселенная?
— Могут, — уверенно ответил вельх. — Ибо Творец непознаваем и бесконечен, а бесконечность включает в себя как добро и зло, так и тысячи тысяч мыслей, действий, поступков, граней, отражений.
.. Все это составляет один гигантский, непостижимый нами замысел, настолько грандиозный, что представить его хотя бы отчасти нет никакой возможности…
— Да ну? — усмехнулся Фарр и, почувствовав, что ему надоело стоять на своих двоих, опустился на прохладную гальку побережья. Кэрис последовал его примеру, сел и обхватил укрытые клетчатым пледом колени руками. — Атта-Хадж, называемый тобой Творцом, по неизъясненной доброте своей не смог бы допустить всего того, что происходило минувшими весной и летом. Сожженные города, смерти, насилия, бесконечное зло, та самая тварь, которая сидит в пещере Самоцветных гор и которую мы с тобой видели…
— Насчет зла — не согласен, — упрямо заявил Кэрис, растягиваясь на гладких, шелковистых камешках, устилавших пляж. — Зло необходимо, ибо без него не будет добра. А жить в аморфном, скучном мире, где нельзя побороться за то, что вы называете «справедливостью» или «честью», я не хотел бы. Но сейчас, малыш, ты умудрился брякнуть очень интересную мысль, вернее, не мысль, а замечание: Оно, существо из горного Логова… Его наличие разрушает теорию Сигобарта, не оставляя от нее и камня на камне. Помнишь, мы говорили о чуждости этого чудовища? О том, что оно не принадлежит Большому Творению? Я имею достаточно большой жизненный опыт…