Драйбен не успел сцапать наследника кониса за одежду, ибо тот быстро сбежал по широким лестничным ступеням вниз, шагнул на мост и, не обнажая меча, прошел в сторону гробниц.
«Сейчас доиграется, молокосос! — решил нардарец, но пойти за Асверусом не решился. Его останавливала невидимая обычному человеку стена недоброй волшбы, колыхавшаяся за ущельем. — Либо он безрассудно смел, либо… О боги, он же не верит в магию! А действие любого закона природы зеркально: если ты не веришь, то и в тебя не верят».
Лаур-младший, конечно, опасался — все-таки в подземельях действовала сила давно исчезнувшего народа, а кто знает, какими знаниями обладали эти самые псиглавцы? — однако он был твердо уверен, что бестелесное не нанесет ему вреда.
Асверус остановился, только когда черное озерцо коснулось носков его сапог.
— Уходите оттуда немедленно! Вы с ума сошли!
— Оставьте, Драйбен, вы же видите — оно безвредно.
Лаур-младший стоял посреди озерца невесомой черной не то пыли, не то тумана, язычки которой лизали его сапоги, не достигая даже колен, — облачко закрывало его ноги до лодыжек. Асверус с интересом глазел на плещущееся у его ступней марево и вдруг нагнулся, попытавшись зачерпнуть ладонью частицу выползшего из подземелья колдовского мрака. Драйбен ясно увидел, как чернота, будто бы испугавшись теплой человеческой руки, расползлась в стороны, обнажив потрескавшийся каменный пол. Когда Асверус убрал ладонь, дыра в сплошном волнистом покрове затянулась.
— По-моему, оно боится людей, — сообщил нардарец. — Драйбен, перестаньте пугаться призраков, вы же взрослый человек и вроде бы учились магии!
«Но никогда не сталкивался ни с чем подобным, — мысленно дополнил эрл. — И явственно чувствую, что эта штука крайне опасна. Вдобавок…»
Драйбен знал, что неведомый покровитель некрополя начинает злиться, усиливалось ощущение холода, в воздухе поплыл запах приближающейся грозы. Как утверждали древние трактаты по магии, такой аромат всегда возникает при рождении сильных заклятий. Но раз существо, стерегущее пещеры, действительно намеревается изгнать или погубить непрошеных гостей, почему оно не в состоянии причинить хотя бы минимальный вред беззаботному Асверусу, разгуливающему прямиком в центре средоточия колдовской силы? Или магия нелюдей не действует на человека? Быть того не может, волшебство подчиняется одним и тем же законам, независимо от того, кто использует мощь магии — человек, альб или, к примеру, броллайхан.
Но похоже, Асверус не был подвластен древнему злу. Окончательно уяснив, что его никто не собирается убивать, превращать в рогатую жабу или бесхвостую крысу за осквернение гробницы, сын кониса просто пожал плечами, смачно сплюнул в озерцо черноты и, вздымая сапогами маленькие смерчи тягучей мрачной мглы, шагнул к саркофагу, вынимая из ножен кинжал.
Но похоже, Асверус не был подвластен древнему злу. Окончательно уяснив, что его никто не собирается убивать, превращать в рогатую жабу или бесхвостую крысу за осквернение гробницы, сын кониса просто пожал плечами, смачно сплюнул в озерцо черноты и, вздымая сапогами маленькие смерчи тягучей мрачной мглы, шагнул к саркофагу, вынимая из ножен кинжал.
У Драйбена сохранялось тревожное чувство. Он увидел, как Асверус — будь проклят этот охотник за необычными трофеями! — попытался подцепить острием клинка основание украшавшей саркофаг золотой чаши, а когда это не удалось, пристально оглядел ее со всех сторон и хлопнул себя ладонью по лбу.
— Догадался! Драйбен, мы с вами два круглых идиота! Чаша не приклеена, не вмурована и не держится здесь силой старинного колдовства! Она просто привинчена! А теперь мы делаем во-от так… — Принц крутанул золотой сосуд посолонь, что-то заскрипело, но чаша сдвинулась. — И еще разок… Радуйтесь, скоро мы получим замечательный сувенир и сможем пойти похвастаться перед аррантами!
Не будь черная масляная лужа чем-то бестелесным и аморфным, Драйбен сказал бы, что она просто обалдела от такой наглости. Волны отпрянули прочь от Асверуса, образовав вокруг него колышущееся кольцо, потом замерли, словно бы в удивлении, и снова рванулись в атаку, но теперь куда более яростную и агрессивную. И разумеется, безвредно разбились о толстую кожу сапог наследника кониса Юстиния, бессильно откатившись.
— По-моему, — прокашлялся Драйбен и повысил голос, чтобы Асверус издалека его услышал, — по-моему, не стоит этого делать.
— К чему мертвым золото? — громко крикнул Лаур. — Да и нам, собственно, подобный артефакт может служить лишь по прямому назначению, — как-никак, драгоценный металл, ценящийся во все времена и эпохи. Ну или как героический трофей. Будет что вспомнить: забрались в самое сердце зловещего и таинственного Аласора, не встретили ничего страшного, кроме этой вонючей лужи, да еще и унесли такую красивую вещь, созданную задолго до эпохи Черного неба! Вернусь домой, поставлю на камин — братья обзавидуются!
На этот раз чернота среагировала на голос Драйбена. То ли жидкость, то ли туман оставил в покое Асверуса, уже почти открутившего чашу от черного основания, и споро потек к мостику через ущелье. Драйбен невольно попятился. Как ни мало он знал о волшебстве, но шестое чувство мага-недоучки буквально вопило где-то в глубинах мозга: «Убирайся отсюда! Быстрее!»