Едва не прыснув в кулак, вельх на ходу выпрыгнул из носилок и зашагал радом с центурионом Агрикулом, сохранявшим ледяное спокойствие. Он будто ничего не слышал и не видел.
Задернулись неплотные шторки, и, судя по звукам, сама невинность, оскорбленная жена Валерида Лоллия Тиберия устроила Божественному сцену яростной ревности.
К полуночи эскорт басилевса подошел к порталу дворца на Хрустальном мысе.
* * *
Огромным преимуществом Лоллии перед остальными придворными и родственниками Тибериса было то, что басилевс ее действительно любил.
В отличие от своих прежних супруг, две из которых внезапно и загадочно скончались. А последняя, заметив, что надоела мужу, не стала дожидаться, когда ей поднесут отравленных смокв в вишневом сиропе, и поспешила покинуть дворец по своей инициативе, дав Тиберису развод.
В отличие от своих прежних супруг, две из которых внезапно и загадочно скончались. А последняя, заметив, что надоела мужу, не стала дожидаться, когда ей поднесут отравленных смокв в вишневом сиропе, и поспешила покинуть дворец по своей инициативе, дав Тиберису развод. Дело в том, что именно тогда, два года назад, басилевс увлекся очаровательной дочерью одного из провинциальных эпархов, некоей медноволосой и зеленоокой красавицей… Та отвечала сорокалетнему владыке взаимностью и наконец уселась на трон Аррантиады рядом с порфироносным. Неизвестно, что произошло на старости лет с Тиберисом, — Лоллии позволялось то, за что многие и многие давно лишились головы. Она имела право оспаривать решения Божественного (правда, такое случалось крайне редко, ибо Лоллия не интересовалась делами государства), устраивала басилевсу скандалы, когда тот подворачивался ей под горячую руку, изводила его невниманием… Однако несвойственная глубоко испорченному и жестокому Тиберису влюбленность почему-то не ослабевала. Поговаривали, будто Лоллия прибегла к любовному колдовству и опоила мужа привораживающим зельем, но это были лишь домыслы. Дело обстояло совсем по-другому.
Даже самому отталкивающему и бессердечному человеку иногда требуется чуточку тепла и внимания, домашнего уюта, нежности и спокойствия. Лоллия могла одарить этими несложными радостями басилевса, но, быстро сообразив, на каких именно цепях держится привязанность мужа, не усердствовала: хорошего должно быть немного, ибо даже бескорыстная доброта может наскучить. А Тиберис, не поняв, в какую сеть попался, глубоко вздыхал и в моменты душевных волнений и особенно мрачной меланхолии требовал позвать кесариссу. Даже ее ревность казалась ему восхитительной. Фаворитки и фавориты, развлечения и прочие частицы бытия Тибериса не могли подарить ему ни крохи тепла, а Лоллия изредка умудрялась показать мужу, что у него есть любящая семья, дом и верная спутница жизни.
Лоллия родилась невероятно артистичной лицемеркой, как, собственно, и большинство женщин высшего света Аррантиады. Она понимала, что, если Тиберис однажды сорвется с крючка — быть беде, но ее талант давал возможность твердо стоять по правую руку басилевса и не беспокоиться о ближайшем будущем. Тиберис, между прочим, прекрасно знал о похождениях своей благоверной в гавани или аррских лупанариях, но вбил себе в голову, что басилисса подобным образом забавляется, огорченная его невниманием. После чего снова осыпал жену подарками и драгоценностями, а иногда сам подыскивал ей необычных любовников только бы Валерида Лоллия не огорчалась и не тосковала. Кесарю нравилось таким образом заботиться о своей доброй супруге.
Лоллия же Тибериса не любила. Он оставался для нее лишь похотливым и непривлекательным боровом, полубогом с тремя подбородками и набухшими синими венами на ногах, Царем-Солнце, способным от скуки травить детей собаками или хищными зверями, и, уж разумеется, никаким не мужчиной. Долгие годы излишеств давали знать о себе все чаще, но… Но, забери нас всех самый злобный демон Нижней Сферы, быть басилиссой, которой позволено все, так чудесно!
Посему долгий и тщательно продуманный спектакль продолжался.
— Еще отнюдь не поздно, — гудел Тиберис, покинув носилки и шествуя по колоннаде, ведущей к одному из дворцов мыса. — Полночь только-только миновала, моя дорогая. Хочешь посмотреть новую комедию Горения Флора в розовом амфитеатре? Или… Ты, наверное, проголодалась? А может, спустимся вниз, прокатимся в лодке по ночному морю?
Лоллия, гордо задрав подбородок, шла рядом с державшим ее за руку басилевсом и соображала, каким образом побыстрей устроить так, чтобы Тиберис позабыл о варваре. Вельх вместе с несколькими ликторами личной стражи кесаря двигался позади царственной пары. Пока насчет новой игрушки Тибериса распоряжений не поступало.
— Или вот! — весьма некстати вспомнил ба-силевс.
— Сегодня в зверинец должны привезти новых гепардов. У нас есть герой с континента, который сумеет порадовать тебя своей удалью!
Божественный, обернувшись, кивнул в сторону Кэриса.
— Боги, какая тривиальность! — поморщилась Лоллия. — Неужели не надоело? Я уже слышать не могу о звериных боях, твоих глупых оргиях или очередных сумасбродствах. Ну хорошо, хорошо, если ты так хочешь — пойдем посмотрим на животных. Только, пожалуйста, никакой травли до завтра, я устала. А этого смрадного мужлана, если уж тебе так хочется его облагодетельствовать, отправь до утра в казармы Белой центурии, пусть отоспится. Потом решишь, что с ним делать.