— Тогда, — рявкнул разозленный басилевс, — пойди к своим десятникам и прикажи им дать тебе пятнадцать… нет, двадцать плетей! Если госпожа пожалуется еще раз — скормлю акулам!
Шелестя складками темно-синей тоги, Божественный быстро ушел с балкона, позабыв на перилах свиток с неоконченными «Терзаниями Кли-местины». Лоллия, победоносно оглядев растоптанного противника, потянула Фарра за собой, доверительно шепнув ему: «Я ведь говорила, ничего страшного не произойдет…»
Агрикул поднялся и зашагал к казармам Белой центурии. Исполнять волю кесаря.
Глава шестнадцатая. Путь заканчивается, путь начинается
— Боги, как же я ненавижу эту пустыню! Если мы выберемся отсюда живыми, сразу отправлюсь на полночь, — хочется пройтись по лесу, поваляться на траве и посмотреть на самое обычнейшее болото! И чтоб непременно с лягушками!
— И с комарами… Давно не пробовал брусники и ягодного вина. У вас в Кеште делали ягодное вино?
— Конечно. А еще настойки с мятой и можжевельником… Зимой варили медовуху. Помните, одна кружка с ног валила? Это вам не какой-то слабенький разведенный сок виноградной лозы…
Порыв ветра колыхнул пламя костерка, разведенного в неприметной ложбине, тени заплясали по камням и скрюченным ветвям кустарника. Сверкнули и вновь погасли красно-фиолетовые глаза какого-то небольшого животного — лисы или сурка. Луна Фегда, покрытая оспинами и шрамами, взирала на землю с отвращением.
— Драйбен, умоляю, хватит говорить о еде и выпивке! А то скоро слюни потекут даже у Безымянного, хотя он делает вид, будто сыт и доволен. Безымянный, ты сколько дней не ел? Четыре? Как насчет морских звезд в винном соусе? Говорят, это любимое блюдо вашего басилевса.
— Никак. Я не люблю басилевса.
— Есть за что? Или по традиции?
— Есть, — согласился аррант. — Тиберис не мужчина, а баба в тоге. Правитель не должен быть таким. Знаете, куда аэтосийцы отправляют приходящие из Арра и с Хрустального мыса эдикты?
— В выгребную яму? — весело предположил Асверус и покосился на арранта. Тот кивнул, подтверждая. — Значит, твой город не признает власти Тибериса?
— Мы признаем его как Царя-Солнце всей Аррантиады и законного властителя из династии Аврелиадов. Но Аэтос — это не Аррантиада. Наш город существовал еще до того, как басилевсы построили Арр и объявили себя правителями.
— Вот как? — заинтересовался Драйбен и мысленно попросил богов сделать так, чтобы Асверус, целыми днями изводивший своими шуточками арранта (которому они, не сговариваясь, дали прозвище Безымянный), хотя бы сейчас ненадолго заткнулся.
Но Аэтос — это не Аррантиада. Наш город существовал еще до того, как басилевсы построили Арр и объявили себя правителями.
— Вот как? — заинтересовался Драйбен и мысленно попросил богов сделать так, чтобы Асверус, целыми днями изводивший своими шуточками арранта (которому они, не сговариваясь, дали прозвище Безымянный), хотя бы сейчас ненадолго заткнулся. Пожалуй, впервые со времени панического бегства с Аласорских предгорий бывший легионер «беркутов» разговорился. — Не знаешь, каким годом ваши хроники датируют основание Аэтоса?
— Спустя два лета после падения Небесной горы, — сказал новый спутник нардарцев. — Люди бежали туда с континента, охваченного паникой и беззаконием. Выстроили крепость и долго оставались одни. В Аэтосе собралось множество мужчин, сумевших захватить корабли в портах страны, называющейся ныне Халисуном, и очень мало женщин.
— А дальше? — У Драйбена загорелись глаза. Нигде, ни в каких хрониках не упоминалась история зарождения сурового города воинов, а когда путешествовавший по Аррантиаде в поисках знаний нардарец попытался проникнуть в Аэтос, его выставили вон. В пределы города допускались только посланники других эпархий Острова и редкие торговцы — для чужаков в Аэтосе места не было.
— Дальше? — Аррант не забывал помешивать веточкой в котелке и следить за тем, чтобы угли не рассыпались под ветром. — Дальше стало совсем плохо. Черное небо, солнце видели от силы три или четыре дня в год. Животные вымирали, ничего не росло… Тогда еще были живы могучие боги Острова и оставались последние волшебники. Колдуны приходили к нам, чтобы мы защитили их от варваров, наводнивших Аррантиаду. В обмен на наши мечи и спокойствие для самих себя и родственников люди, владеющие магией, помогали Аэтосу выжить. Еды было мало, но все-таки больше, чем у остальных. Однако волшебники не могли оградить новый город от всех бедствий.
— Каких? — Теперь уже заинтересовался Асверус.
— Начали рождаться дети-уроды. Очень многие не выживали, но те, что взрослели, становились чудовищами, а не людьми. Отчасти это наша вина…
— Кровосмешение? Воздействие злой силы Небесной горы? — понимающе вопросил Драйбен, кое-что слышавший о подобных явлениях. Во времена Столетия Черного неба появление многочисленных уродств и, как это называли колдуны, «трансмутаций» являлось делом хоть и ужасающим, но обыденным во многих странах Длинной Земли и на затронутых катастрофой островах.
— То и другое, — сказал Безымянный и, отчего-то смутившись, добавил: Конечно, в большей степени виновно кровосмешение. Аэтосийцы не общались с чужаками, а женщин оставалось мало. И конечно, волшебники постарались. Хотели как лучше…