Тиберис, не решившись оспаривать слова Лол-лии, повел ладонью и бросил ленивый взгляд на Агрикула. Тот понял приказ.
— Пойдешь со мной, — бросил он Кэрису. — Тебя устроят. Из казарм никуда не выходить, ждать.
— Чего ждать? — переспросил вельх.
— Воли Божественного, — безразлично сказал центурион, а Кэрис едва сдержался от смачного плевка. — Имя?
— Мое?
— Мое мне прекрасно известно, десятник. Тебя в третьем легионе не учили, как отвечать на вопросы старших? Я могу научить и сам.
Этот мог. Не человек, а глыба льда. В аррантском войске порядки наистрожайшие, а здесь, на Хрустальном мысе, где в гвардии басилевса служила истинная элита, любое лишнее слово могло обернуться полусотней плетей. И плевать Агрикулу, что неизвестный легионер сейчас находится вне строя.
— Имя? — повторил центурион, размашисто шествуя мимо мраморных строений. Сзади щелкали по каменным плиткам сандалии двух ликторов.
— Кней из Сикиноса, десятник Лазурной центурии третьего пехотного легиона. С разрешения трибуна отпущен на срок в полторы луны для отдыха в метрополии.
— Имя трибуна? — процедил Агрикул, не глядя в сторону вельха.
«Ай-ай-ай, как скверно, — подумал Кэрис, — в Сикиносе я был два года назад, мало ли что изменилось с тех времен? Этого цербера не проведешь на мякине, недаром он личный телохранитель Тибериса…»
— Тревир Сирмий, — ответил вельх, вспомнив как звали командира колониального отряда, — из Пеланума…
— Где бумаги?
Вельх быстро полез в сумочку на поясе и извлек помятый пергамент со своим липовым свидетельством об отпуске. Конечно, печать и подписи были самые настоящие, мешок никогда не порождал откровенно ложных документов, но все же… Агрикул забрал свиток и, не глядя, сунул кому-то из безмолвных подчиненных.
— Это я оставлю себе, — жестко сказал он. — Когда ты покинул Сикинос?
— Прошло восемнадцать полных дней…
— Врешь, — преспокойно проронил сквозь зубы центурион. — Благородный Тревир Сирмий четыре луны назад переведен из Сикиноса в Аррантиаду со званием легата. Ты бежал из легиона?
Кэрис понял, что лучше молчать. Мрачный Агрикул не посмеет его тронуть, побоится ярости Тибериса. А за ночь Лоллия успеет что-нибудь придумать. Между прочим, по аррантским законам за самовольное оставление места службы полагалась смертная казнь. Попался…
— Я доложу о твоей лжи Божественному. — Агрикул остановился возле входа в длинный одноэтажный дом. — А завтра дознаюсь, кто ты и откуда. Оружие тебе не вернут. Иди.
— Слава басилевсу, — не без скрытой насмешки попрощался Кэрис. Центурион канул в темноту, оставив с вельхом двоих охранников.
В казарме оказалось не так уж и плохо — о воинах Белой центурии заботились. Кэрису принесли поесть, показали ложе, на котором он должен был переночевать, но с ним никто не заговорил, хотя вельх пытался вызвать аррантов на беседу.
Поэтому он скинул сандалии, ослабил шнурки на нагруднике и собрался заснуть, понимая, что завтра предстоит тяжелый день.
«Как-то там Фарр? — подумалось Кэрису. — Будем надеяться, что Валерида оставила его на попечении госпожи Эли и ему не взбредет в голову отправится на Хрустальный мыс меня искать».
Броллайханы умеют управлять своими снами. И Кэрис от нечего делать решил отправить свою мысль далеко от Аррантиады, на материк Длинной Земли. Ему хотелось взглянуть, что происходит с Драйбеном.
Ночь сменилась ярким днем, Кэрис сквозь туман расстояния углядел песок, красноватые камни и троих людей. Выглядели они далеко не лучшим образом.
Вельх нащупал слабый, полыхавший красно-лиловым цветом огонек души Драйбена и попытался в него войти.
Получилось.
* * *
— Но, госпожа… У меня приказ!
— Никаких «но»! Забыл, с кем разговариваешь?
— Приказ благороднейшего Агрикула…
— Знаешь, где ты очутишься завтра вместе со своим Агрикулом? Пропусти!
— Госпожа, за невыполнение приказа — смерть на столбе!
— Мне-то что за дело? Впрочем, я поговорю с центурионом, не беспокойся. И если ты немедленно не уйдешь с дороги, столб покажется тебе недостижимой мечтой.
Военный в алебастровом плаще сдался. Нельзя противоречить любимой супруге Божественного. Пусть она иногда бегала в казармы Белой центурии за мимолетными радостями жизни, но все-таки Валерида Лоллия — кесарисса.
Кэрис проснулся моментально, едва заслышав знакомый голос. Судя по всему, стояла глубокая ночь и после полуночи миновало не более трех-четырех квадрансов. Лоллия скандалила с охраной негромко, явно стараясь не производить лишнего шума, однако была, как всегда, настойчива.
— Вставай! — Она едва не рывком подняла Кэриса с ложа. — И иди за мной. Молча.
Ликторы тоскливо поглядели вслед двум удаляющимся в ночь фигурам — с утра им предстояли объяснения с суровым Агрикулом, который не будет выяснять, по какой именно причине исчез странный гость казармы, а просто накажет виновных. Будет счастьем, если басилисса заступится.
— Этот ваш жуткий центурион раскусил меня с двух слов, — пожаловался вельх Лоллии, когда они отошли на изрядное расстояние от дома легионеров и приблизились к ярко освещенному храму Морского Старца. Частые патрули охраны то в красных, то в белоснежных плащах остановить или окликнуть Лоллию не осмеливались.