Волна холодного ветра прошла через широкий проход за девятью саркофагами, распространилась по залу, нырнула в пересекаемое мостом ущелье и выплеснулась оттуда на двоих людей. Асверус ничего не чувствовал, а только недоумевал: почему, мол, стоим? Но Драйбен понял, что, если на них сейчас нападут, бежать бесполезно, равно как и противостоять неизвестному врагу, явившемуся из бездонной глубины времени.
Асверус ничего не чувствовал, а только недоумевал: почему, мол, стоим? Но Драйбен понял, что, если на них сейчас нападут, бежать бесполезно, равно как и противостоять неизвестному врагу, явившемуся из бездонной глубины времени. Волшебное дуновение было слишком сильным для его недостаточных и поверхностных знаний магической защиты — Драйбен мог использовать свои таланты для обороны от зримого и известного противника (например, изменить направление полета стрелы или удара меча одним движением пальца), но здесь…
В то же время он сознавал: чуждость не означает чужеродности. То, что поднималось сейчас из лабиринтов некрополя, принадлежало этому и только этому миру, являлось его порождением и составляющей частью. В пещере Хозяина Самоцветных гор Драйбен видел перед собой только непознаваемую радугу неизвестных людям чувств, желаний, сил и стремлений. Единый Творец, как говорят, дает своим детям частицу знаний обо всех созданных им существах. Человек может объять неким шестым чувством и загадки альбов, и тайны горных дэвов, — они все свои, они изначально принадлежали Творению. А существо из Самоцветных гор было само по себе, будто его никто и не создавал. Не было в нем частицы тварного мира.
Теперь Драйбен безусловно ощущал враждебность, исходящую от строений неизвестного народа, но твердо знал: если с этой силой невозможно договориться, то, по крайней мере, никто и ничто не запрещает с нею сразиться и, при удаче, победить. Надо полагать, в развалинах древнего святилища обитало нечто, слегка похожее по сути на знакомых Драйбену броллайханов — горных дэвов, или, к примеру, тварь Нижней Сферы, призванная охранять покой мертвых.
«Невероятно сильное волшебство, — напряженно думал он. — Тварь не скрывает своей мощи, значит, уверена в собственном могуществе. Если именно она уничтожала всех людей, когда-либо заглядывавших в Аласор, значит… Мы с Асверу-сом заведомо проиграли. Остается надеяться, что она не будет расходовать всю мощь на двух невзрачных смертных…»
Как здесь недоставало вельха! Кэрис с его беспримерным опытом, бесконечными познаниями о мире и существах, его населяющих, наверняка смог бы помочь. Да и следует помнить: броллайхан обладает силой, стократ превышающей людскую, в совершенстве владеет некоторыми видами волшбы и может уверенно дать отпор любому магическому существу. Но Кэрис был далеко, и, в конце концов, не может ведь он постоянно спасать своих незадачливых попутчиков.
— Да в чем дело-то? — нервно спросил Лаур-младший, замечая, насколько побелело лицо компаньона. — Только что орал: «Бежим, бежим!», а теперь застыл, будто мумия! Бежим или стоим?
— Стоим, — шикнул Драйбен. — Если ударимся в панику и бегство, оно одержит две трети победы. Нельзя показывать, что мы его боимся.
— Кого «его»? — схватился за голову Асверус. Он не видел ничего опасного в исходящих из лабиринта звуках, а магию почувствовать не мог. — Драйбен, ты спятил! Факелы горят, лестница свободна, я вижу пятно света наверху, значит, проход не засыпан и не перегорожен! Объясни, что случилось?
— Посмотрите туда, — коротко сказал нардарец. — И тотчас все поймете.
Посторонние звуки уходили, оставляя место усиливающемуся грохоту барабанов, перераставшему в некий новый звук, в котором смешивалась поступь тяжелой пехоты по мощеной дороге, отдаленные раскаты буйной грозы и мерный стук топоров. Пространство вокруг девяти старинных гробниц вдруг заполнилось чем-то, напоминавшим черную воду или «земляное масло», добывавшееся в Аррантиаде или на полуночи Нарлака, — горючую смолу, исходившую из земных пор. Единственное отличие состояло в том, что плещущаяся и постоянно двигавшаяся субстанция была живой или удачно подражала жизнеспособности. Волны превращались в размытые силуэты самых фантастических существ, вскипали мрачными фонтанчиками, на мгновения появлялись лица или звериные морды, деревца с угольной листвой.
.. Все это мельтешило, изменяясь и трансформируясь, глаз никак не мог остановиться на чем-то определенном. Вокруг густой маслянистой черноты слегка посвечивал голубовато-белый ореол, отчего создавалось впечатление, будто здесь собралось превеликое скопище самых разнообразных и многоформенных призраков, постоянно менявшихся друг с другом обличьями.
— Это что такое? — недоуменно, но без особой боязни вопросил Лаур-младший. Он явно никогда прежде не сталкивался с волшебством, если не считать краткого знакомства с Кэрисом. — Как любопытно…
— Любопытно? — ощетинился Драйбен. — Да оно сожрет вас и не подавится! Это магия!
— Магия? — Асверус усмехнулся, а нардарец вдруг заметил, что волны на озерце темной слизи неожиданно начали угасать. — Дорогой друг, какая магия в наше время? Призрак — согласен, но я не верю в то, что призраки могут навредить человеку. Бестелесные существа не держат в руках оружия, не могут подлить яда в кубок или овладеть твоим разумом — душа живого человека сильнее любого морока. Выглядит неприятно, не спорю, но чтобы его бояться? Ха!