— Беспокойные, однако, покойнички были, раз так… — подумал вслух Асверус.
— Случалось. Достаточно вспомнить курганы, что в сорока лигах к полуночному закату от столицы Нарлака. Кто, когда и кем похоронен неизвестно, скорее всего, представители какого-то исчезнувшего народа. Но до сих пор к курганам никто не подходит — знают, насколько опасно. Правда, их обитатели просыпаются нечасто и охотятся только в пределах гробницы… Несколько лет назад я туда ездил, из праздного любопытства. И ощутил приблизительно то же самое, что и возле Аласора. Неизвестная людям волшба.
— У меня сложилось впечатление, будто ала-сорская лужа сама нас боялась, неизвестно почему сказал Асверус. — И решила напасть первой. Сами знаете, каков лучший способ обороны — внезапная атака.
Драйбен медленно покачал головой, пристально рассматривая гаснущие багровые угли хилого костерка. Безымянный спал — нардарец дал ему четкий и ясный приказ отсыпаться до рассвета, и аррант выполнял его в точности, как и всегда. А двое подданных светлейшего кониса Юстиния философствовали. Как всегда, обсуждались судьбы мира и отдельных личностей, проливались скупые слезы, а наиглавнейшей фразой было: «Если бы в тот момент мы сделали по-другому…»
…Тот день запомнился Драйбену вовсе не потому, что тогда вершились героические дела и на кон зловещей кровавой игры, навязанной материку хаганом мергейтов и его загадочным покровителем, ставились существование привычного уклада жизни да и самой цивилизации людей, сумевшей Возродиться после столетия Черного неба. Тогда нардарец воочию увидел, как его мир на какое-то время превратился в обитель Нижней Сферы — вместилище демонов, страха и смерти, где неправедные души вечно претерпевают наказание за недобрые дела.
Вселенная сдвинулась с места. Вода стала черной, над пустыней бушевала гроза, мергейты бежали не от сабель врага, а насмерть перепугавшись выползшего из Аласора монстра, дрогнули ряды непоколебимых аррантов из Аэтоса, завертелись в безумном вихре всадники, потерявшие хозяев лошади и бегущая куда глаза глядят пехота, дернулась, поникла, а затем и вовсе исчезла зелено-голубая полоса знамени саккаремского шада. Низвергались с небес буйные потоки воды, и казалось, будто стоишь не под дождем, а под водопадом, толстые молнии били в землю, сверкали ленты холодного огня, растекалась мгновенно пожиравшая людей и лошадей черная мерзость, шныряли бесформенные тени.
Когда Драйбен предупредил Асверуса о быстро приближающейся со взгорья опасности, бежать было поздно. Степняки с новой силой навалились на защищавших аррантский конный строй саккаремцев, и в который раз за день началась общая свалка. Получилось так, что Асверус не сумел отбиться от Драйбена и Безымянного, прикрывавших друг друга, — они оказались стиснуты между атаковавшими мергейтами и находившимися позади «беркутами». Битва как битва, ничего необычного: убивай, или убьют тебя.
Нардарец вовсю работал мечом и почти не смотрел, куда приходятся удары, его кольчуга и шлем вскоре оказались повреждены, а на теле появились первые, к счастью неглубокие, царапины… Еще немного — и степняки просто задавят числом. Им плевать на потери.
Но даже в такой ситуации можно попробовать выжить. Когда вообще не останется сил, придется либо вывалиться из седла на землю и молить всех богов, чтобы не затоптали, или же зацепиться за седельную подпругу под брюхом коня. Если ремень выдержит и лошадь окажется достаточно умной — она сама вынесет хозяина из безнадежной драки.
Вдруг степняки резко ослабили натиск, загалдели на своем невозможном наречии, а затем начали отступать. Причем не пятились, отбивая последние удары врага, а просто развернули коней и со всей возможной быстротой рванули в сторону пустыни. Если это и была очередная уловка, то она, по крайней мере, могла дать небольшую передышку изрядно поредевшим рядом «беркутов» и двоим прибившимся к аррантам северянам.
Страх не уходил, а только нарастал, причем чувствовал его один лишь Драйбен. Он слегка отдышался и, еще не опомнившись от схватки, различил раздававшиеся позади вопли и истошный визг лошадей. Неужели степняки сумели обойти отряд и ударить в спину?
Ничего подобного. Оглянувшись, нардарец увидел, как прямо на него, Асверуса и стоявших рядом воителей Аэтоса с быстротой разлившейся весной реки наплывает сплошная волна черноты. Пока что кромка непроглядно-угольной жидкости, изливавшейся со взгорий, была довольно далеко — шагах в ста или ста пятидесяти, но, если учитывать, с какой скоростью она передвигается… Драйбен отлично помнил, как встретил точно такое же явление во время пребывания в Аласорской гробнице и как чернота в один момент спалила его башмаки. Сейчас все то же самое происходило с людьми. Они просто исчезали, пожранные колдовским Нечто.
Дорога была свободна — степняки на галопе уходили прочь, оставив за собой усеянное телами поле. Появилась возможность для маневра. Драйбен, привстав на стременах, обратился к ничего не понимающим аррантам и проорал:
— Хотите жить — быстро за мной!
Он поддал уставшему коню шпор, сбросил мешающий шлем — к чему он сейчас? и поскакал вслед за быстро удалявшимися мергейтами. Как ни странно, «беркуты» снялись вслед за ним. Может быть, они думали, что чужеземец решил преследовать убегающего врага, может, почуяли опасность…