Эрвин сделал руками резкий крестообразный взмах — и в туче проскочила молния. Вслед за ней раздался оглушительный сухой треск, словно полотно мироздания рвалось на части. Без этого можно было обойтись, но его захватило собственное могущество, ему вдруг захотелось испытать свою власть над стихиями. Он сжал руку в кулак, ударил ею вниз — и молния грянула в землю, оставив в воздухе щекочущий ноздри запах.
Леди Аринтия взвизгнула от ужаса, и Эрвин опомнился. Говорили же им в академии, что маг не должен упиваться собственной властью, что он всегда должен оставаться хладнокровным! Сейчас кровь кипела в нем, словно от вина, но это чувство было несравнимо глубже любого опьянения. Он задышал глубоко и редко, как учили в академии, чтобы вернуть утраченное равновесие. Наконец он справился с собой, становясь прежним, обычным Эрвином.
Стихии остались без принуждения и их мощь начала иссякать. Ветер стих, ливень перешел в мелкий дождик. Туча вылилась на землю, превратившись из черной в белесую, а затем в прозрачное облачко, быстро растаявшее в воздухе. Жаркое солнце просушило небо, и вскоре только мокрая, раскисшая земля напоминала о прошедшем ливне.
Эрвин отыскал лужу почище, и они с леди Аринтией напились оттуда, пока вода не впиталась в почву.
— Ты так могуществен. — Леди Аринтия пристально глянула на Эрвина. Она ценила и уважала силу, как свою, так и чужую.
— Это было несложно. — Ей показалось, что он не только не гордится совершенным, но, напротив, недоволен собой. — Воздух податлив к магии.
— Значит, ты можешь создать любую погоду?
— Не всегда и не везде. Здесь это легко, потому что вода рядом, — он кивнул на океан, — нужно только собрать ее в тучу и заставить вылиться. Кроме того, маг не всегда способен к колдовству, для этого нужно иметь силу и вдохновение. Чаще всего мы бываем самыми обычными людьми.
Чаще всего мы бываем самыми обычными людьми. Сейчас, например, я уже не смог бы вызвать дождь — это прошло.
Но дождь сейчас и не был нужен — они оба уже напились и освежились. Солнце быстро сушило на них одежду, приятно влажную и промытую дождевой водой. Разбуженная ливнем кикимора вылезла на плечо Эрвина и уселась там сохнуть, выжимая ручонками крысиный балахончик. Они пошли дальше по вязкой глине, в которую превратилась равнинная почва. Вскоре эта грязь снова сменилась сушью — вызванный Эрвином ливень накрыл только небольшой участок земли.
Этим вечером, точно так же, как и прошлым, Эрвин при свете костра осмотрел выбранное место и отогнал обнаружившихся поблизости ядовитых пауков. Затем он взял камень и обвел стоянку чертой.
— Зачем ты это делаешь? — спросила леди Аринтия. Она помнила, что в лесу он этого не делал.
— Ставлю защиту от змей и пауков. Мне кажется, здесь их слишком много.
— Разве эта черта остановит их?
— Это магический круг. Он защищает от мелких существ.
— А от больших?
— У больших существ другое чувство опасности, такой пустяк на них не подействует. А мелкие существа ближе к призрачным, у них маленькая плоть, и они лучше чувствуют энергетические преграды. Поэтому они боятся магических барьеров, как и призраки.
— Ты знаешь защиту и от призраков?
— Знаю, но она бывает нужна очень редко. Энергетические существа очень редки на Лирне.
— И от хищников?
— Леди Аринтия, от каждого хищника — своя защита. Чем сильнее и хитрее хищник, тем труднее от него защититься. Разумные хищники — самые опасные.
— Да. — Леди Аринтия съежилась у костра, обхватив колени руками. — Ты имеешь в виду этих Халу?
— И их тоже.
— Мы прошли уже две трети пути, даже больше. — Мысли леди Аринтии обратились к ее несчастному положению. — Было тяжело, конечно, но пока все шло хорошо — ты очень помогал мне все это время.
— Похвалите и себя, леди Аринтия. Вы проявили удивительное терпение и выносливость.
— Мы, архонты, умеем терпеть. — Она вздохнула. — Никогда не знаешь, какие испытания готовит тебе судьба. До сих пор она щадила меня, и мне казалось, что так всегда и будет. Но я все равно помнила, что честь архонта — в его мужестве и стойкости. В каждом из нас бьется сердце бойца.
— Я слышал, что архонты — лучшие бойцы на всем Лирне, — заметил Эрвин.
— Да. Но и ты, человек, чем?то похож на нас, архонтов. — Ее черные, напоминающие листья дерева нури глаза неподвижно уставились на огонь. — Вроде бы совсем не похож, но в то же время очень похож.
В каждом из ее бездонных черных зрачков плясало по маленькому костерку. Ее высказывание не нуждалось в ответе, и Эрвин промолчал. Сейчас она казалась искреннее, но сохранится ли это в ней, когда она отмоется после дорожных странствий и наденет новое, дорогое платье вместо оборванного? Он задавал себе этот вопрос — и не находил ответа.
— Завтра к вечеру мы, наверное, доберемся до леса, — вернулась она к дорожным делам. — Там нам будет легче и безопаснее — змеи водятся только на равнине. Правда, это лес Халу, но с тобой я ничего не боюсь, — взгляд леди Аринтии доверчиво обратился к Эрвину и вновь устремился на огонь, — ты уже столько раз выручал меня. Еще несколько дней — и я буду дома.
Ее черные глаза потеплели, словно маленькие костерки в зрачках согрели их. Доверие архонтки заставило Эрвина почувствовать себя неловко. Ведь он не был ни всесильным, ни всемогущим — просто до сих пор им везло.