Закончив возиться с ее обувкой, Эрвин выпрямился и глянул в сторону берега. Он мог чувствовать поселения, но ему еще не приходилось чуять отдельных людей — незачем было.
Сейчас такая необходимость возникла, и он напряг чутье, пытаясь угадать, где находятся преследователи и куда они направляются. Со стороны берега донеслось ощущение присутствия массы живых существ, слишком слабое и неопределенное, чтобы быть полезным. Вот если бы эти существа были магическими…
— Почему мы стоим? — тревожно спросила леди Аринтия.
— Нужно сначала выбрать путь, — ответил он, прислушиваясь к своим ощущениям. — У меня такое чувство, что они направились вдоль берега…
— Они знают, что я пойду к своим землям.
— Тогда нам нужно держаться подальше от моря.
— Мы не можем отойти далеко — там уже пустыня, — сообщила она.
Эрвин вспомнил, что значительную часть пятого континента составляли пустыни. Пригодные для жизни места располагались вдоль океанского побережья, под горными склонами и у подземных источников воды. Он огляделся — местность вокруг была сухой, гораздо суше, чем на той стороне пролива. Скал стало меньше, чем у берега, между ними виднелись островки песчаной земли.
— Я сейчас, — сказал он леди Аринтии и начал карабкаться на округлый, выветренный временем каменный выступ, под которым они остановились.
Она поняла, что ее случайный спутник хочет взглянуть на окрестности с высоты, и обессиленно прислонилась к выступу. Вскоре Эрвин спустился обратно.
— Я видел воинов, — сказал он. — Они рассыпались вдоль берега и прочесывают окрестные скалы, но пока в другой стороне.
— Мы не можем оставаться здесь, — вздохнула она. — В конце концов они придут сюда.
— Я присмотрел проход между скалами. Нас не увидят с берега. — Эрвин подал ей руку. — Идемте, леди Аринтия.
Он повел ее между каменными нагромождениями, придерживаясь тянущейся между скалами низинки. Со стороны берега доносились отдаленные возгласы — это преследователи перекликались между собой.
Погода продолжала портиться, начался мелкий, назойливый дождь. В это время года здесь еще выпадали осадки, а настоящая сушь устанавливалась двумя месяцами позже. Эрвин обрадовался дождю: он смоет следы, остающиеся за ними на песке.
Низина вела их вдоль берега, укрывая от погони. Беглецам не нужно было обшаривать все подряд, и они понемногу уходили от преследователей, голоса которых по?прежнему доносились сзади и сбоку. Близился вечер, воздух остыл. Для Эрвина это был не холод, но теплолюбивая архонтка замерзла до дрожи. Заметив это, Эрвин скинул куртку и подал ей.
Никогда еще леди Аринтии не приходилось надевать подобную вещь. Неопределенного цвета одежонка, насквозь пропитанная дождевой и океанской водой, носила на себе следы небрежной стирки, на спине у нее красовалась дыра с обмахрившимися краями, словно прогрызенная каким?то зубастым существом. Другая дыра, резаная, на левом боку, была зашита крупными, неровными стежками не подходящей по цвету нитки. Но все?таки эта страшненькая одежка укрывала от холода лучше, чем тонкое голубое платье с обрезанным подолом. Помешкав мгновение, леди Аринтия приняла у него куртку и накинула на плечи.
— Я хочу пить, — сказала она. — И есть.
Эрвин кивнул ей на образовавшуюся в каменном углублении лужицу:
— Вот вода.
Она нерешительно взглянула на лужицу, затем на него:
— Я должна пить это?
— Это дождевая вода, она чистая, и ее не нужно кипятить. Нам повезло, что прошел дождь, — я еще не видел здесь ручьев.
Леди Аринтия снова глянула на лужицу.
— А как ее пить? — спросила она.
— Вот так. — Эрвин встал на колени над лужицей, наклонился и сделал глоток. — Горстью не получится, здесь слишком мало воды.
Она последовала его примеру и напилась.
— С едой придется подождать, — сказал он. — Мне пока не попадалось здесь еды.
— А долго ждать?
Мгновение Эрвин глядел ей в лицо, словно не зная, что ответить.
— Пока мы не найдем еду, — сказал наконец он.
Она растерянно кивнула, и они снова побрели между камнями. Вечер постепенно сменялся ночью. Дорога стала едва различимой, а затем и совсем исчезла. Леди Аринтия схватилась за локоть Эрвина, боясь отстать от него. Ей казалось, что достаточно двух шагов в сторону, чтобы затеряться навсегда в этой кромешной тьме. Она давно валилась с ног, но не просила отдыха, понимая, что он без отдыха идет сквозь ночь ради нее, а не ради себя.
— Эрвин, твоя берегись! — раздался у него с плеча писклявый голосок. Леди Аринтия вздрогнула от неожиданности — оказывается, это маленькое чудовище, ехавшее на нем верхом и за целый день не издавшее ни единого звука, умело разговаривать.
Эрвин остановился:
— Что там, Дика?
— Плохая дорога. Опасно.
— Леди Аринтия, — обратился он к архонтке, — постойте здесь, я проверю дорогу.
— Нет! — испуганно вскрикнула она, уверенная, что он не разыщет ее в этой тьме.
— Тогда давайте руку.
Она выпустила локоть Эрвина и взялась за его ладонь. Он осторожно двинулся вперед, нащупывая перед собой дорогу. Пройдя таким образом несколько шагов, он остановился.
— Впереди крутой склон, — сообщил он. — В темноте здесь не спустишься, а свет может выдать нас. Придется подождать до рассвета. Дика, — обратился он к кикиморе, — где здесь поблизости можно переночевать?