— Значит, тебе все равно, куда идти? Эрвин утвердительно кивнул.
— Тогда пошли со мной в Дангалор, у меня там родня. Я сам хочу устроиться там — может быть, устроимся вместе. Идет?
— Идет.
Армандас аккуратно сложил остатки еды в сумку. Эта неосознанная тщательность явно была следствием длительного воспитания. Затем он взвалил сумку на плечо, весело подмигнул новому попутчику, и они зашагали по дороге.
Вообще?то Эрвин предпочел бы одиночество, но вскоре он перестал опасаться, что новый спутник окажется надоедливым. Тот был разговорчивым, но умел и говорить, и слушать. В нем чувствовалось хорошее воспитание, и уже после нескольких фраз знакомства выяснилось, откуда оно взялось?Армандас, в отличие от Эрвина, был знатного рода. Еще несколько фраз — и оказалось, что у них есть даже кое?что общее. Семья Армандаса среди знати была такой же нищей, как семья Эрвина среди простонародья. Его мать, очень знатная девица, но бесприданница, вышла замуж по любви и теперь сама вязала, а затем штопала зимние чулки себе, мужу и дюжине детей. Небольшого оброка с трех десятков подданных, конечно, не хватало на жизнь, поэтому у них было свое хозяйство, где работала вся семья.
Сам Армандас родился где?то в середине, шестым или седьмым — он называл эту знаменательную цифру, но Эрвин мгновенно забыл ее. Учиться он имел возможность только у матери — к счастью, она очень много времени уделяла образованию и воспитанию детей. Теперь он стал достаточно взрослым, чтобы позаботиться о себе, а если повезет, то и о приданом для младших сестер, и родители отправили его к городской родне, которая могла помочь ему устроиться в жизни или хотя бы приютить его на первое время.
За разговорами время летело незаметно. Еще не наступил вечер, а они уже многое знали друг о друге и разговаривали как закадычные друзья. Армандас даже со вздохом признался, что с лопатой и плугом он управляется гораздо лучше, а с оружием — гораздо хуже, чем положено знатному молодому человеку. Однако он оптимистично надеялся быстро исправить этот маленький недостаток, когда окажется в городе у родных.
— Они, наверное, и тебя пристроят, Эрвин, — строил он предположения — розовощекий сельский житель, выходец из семьи, где все радушно относились друг к другу, к немногочисленным подданным и случайным прохожим. — Они городские, знакомых у них, наверное, уйма.
Эрвин, с пяти лет росший в сухой обстановке академии магов, не разделял его уверенности, но у него не было и причин сомневаться. Он плохо знал внешний мир — учеников редко выпускали в небольшой городок или, скорее, большую деревню, располагавшуюся в нескольких лигах от академии. Окрестная природа, где он любил бывать в свободное от занятий время, и несколько близлежащих ферм не давали ему представления о людской жизни. Как удачно, что у него появился знакомый, который поможет ему освоиться в новых обстоятельствах, но еще удачнее, что этот знакомый оказался просто хорошим парнем, с которым можно было подружиться.
Вдруг его внимание привлекли какие?то звуки, доносившиеся из тянущегося по обе стороны дороги леса.
— Стой! — сказал он Армандасу. — Слышишь?
Тот остановился и прислушался.
— Что? — спросил он наконец.
— Хныканье какое?то или стоны. Вон оттуда. — Эрвин указал направление пальцем. — Давай посмотрим.
Не дожидаясь ответа, он углубился в лес. Армандас пошел за ним.
— Теперь слышу, — сказал он сзади, когда они прошли немного. — Ну и слух же у тебя!
Эрвин раздвинул кусты и оказался на лесной тропинке. В нескольких шагах впереди на ней возилось и хныкало странное маленькое существо с мохнатым тельцем, голыми конечностями и жидкими бурыми волосенками на круглой, похожей на кулачок голове.
В нескольких шагах впереди на ней возилось и хныкало странное маленькое существо с мохнатым тельцем, голыми конечностями и жидкими бурыми волосенками на круглой, похожей на кулачок голове. Увидев людей, оно забилось и завыло, но, поняв, что убежать не удастся, повернулось и свирепо оскалилось им навстречу. В круглых оранжевых глазах с вертикальными зрачками стояли крупные слезы.
— Что это за кошмарное создание? — спросил Армандас, во все глаза разглядывая невиданную тварь. При ближайшем рассмотрении оказалось, что на ней не собственный мех, а что?то вроде накидки из шкурок — он заподозрил, что из крысиных.
— Кикимора, — пояснил Эрвин, нагибаясь над ней. — Попала в заячий капкан.
— Ну и ну, — покачал головой Армандас. — Я о них слышал, но мало.
— Они живут очень скрытно. Этой не повезло — наверное, вздумала гулять днем. Днем они хуже видят.
— Их едят? Что?то она неаппетитно выглядит.
— Нет, не едят. Сейчас я ее вытащу… — Эрвин нагнулся над кикиморой и подхватил ее за плечи, чтобы ногой отжать пружину капкана. Кикимора извернула шею и впилась зубами ему в палец.
— Ой! — По крысиной одежке покатились капли темной крови. — Да не кусайся ты, дура! — Эрвин перехватил кикимору так, чтобы она не смогла его укусить, и отжал пружину. Освобожденная ножонка нелепо повисла в воздухе.
— Ну и зубки у нее! — заметил Армандас, внимательно наблюдавший за ними. — Прямо кинжалы!
— Она — ночная охотница, — объяснил Эрвин, осматривая ногу кикиморы. Армандас мог бы поклясться, что ее башмачки сделаны из цельноснятых мышиных шкурок и привязаны у щиколоток мышиными хвостиками. — Ловит мышей, мелких птичек, ест гусениц, птичьи яйца — когда сезон. Птичьи яйца — любимое лакомство кикимор. Но в основном, конечно, мыши.