— Сейчас я возьму на себя твою боль, а ты не думай ни о чем, не теряй времени зря и руби. С остальными проблемами разберемся позже! Если ты мужчина, то руби! — вслух закричала я, немало шокировав окружающих меня степняков, а также своих друзей.
В следующее мгновение мое тело скрутил приступ жесточайшей боли. Не сдержавшись, я застонала и упала на песок. Наг воспользовался подвернувшейся возможностью, подхватил меня за талию и туго спеленал несколькими витками толстого хвоста.
— А-а-а, так нечестно! — дружным дуэтом завопили Ребекка и Беонир. — Мы так не договаривались!
— Во время испытания допустимы любые форс-мажорные обстоятельства! — хитро ухмыльнулся лучащийся самодовольством шейх. — Сейчас Наг сожрет вашу дерзкую ведунью, и все закончится…
Не в силах пошевелить даже пальцем, я равнодушно рассматривала огромные глаза змея, почти вплотную приблизившиеся к моему лицу. Мысленно я все еще была рядом с Джайлзом, заживляла его свежую рану и с облегчением наблюдала за тем, как он выползает из лужи. Да, его-то я спасла, а вот весь остальной Лаганахар…
Высунув длинный, раздвоенный на конце язык, Наг дотронулся им до моей щеки… Словно попробовал меня на вкус! Его правый передний зуб, весь желтый от покрывающего кость яда, коснулся моей кожи, чуть оцарапав. Странно, но я не испытала никакой боли, только ощутила спонтанно возникшую и все возрастающую слабость и оцепенение, сковавшее мои ноги и живот. Читая Книгу Преданий, я неоднократно сталкивалась с древними легендами, где упоминалось о том, что змеиный яд вызывает паралич, от которого жертвы тварей становятся нечувствительными, что позволяет монстрам пожирать их постепенно, день за днем, и при этом мясо добычи не портится.
— Если я умру, то ты умрешь тоже, только чуть позднее, — вразумляюще произнесла я, глядя прямо в красный глаз Нага. — Получается, что, сожрав меня, ты убиваешь всех: людей, себя, степь, идущих по ней верблюдов… Понимаешь? Всех без исключения!
Змей шокированно вздрогнул и воззрился на меня куда более осмысленно.
— Молодец, если понял. А теперь будь паинькой! — продолжала убеждать я. — Опусти меня на землю и разойдемся по-хорошему… — Но договорить я не успела, ибо мои слова прервал чей-то сердитый протестующий рев.
Все удивленно замерли, обернувшись в сторону постепенно нарастающего шума.
Оказалось, что источником невообразимых звуков является тот самый верблюд, на котором я ехала вчера. А сейчас пресловутый корабль пустыни ускоренно приближался к нам, на бегу смешно вскидывая все четыре мосластые ноги и хрипло блажа во все горло. Приоткрыв от изумления рты, кочевники оторопело рассматривали непонятно с чего взбесившееся животное, враз позабывшее о своей обычной невозмутимости.
Догалопировав до нас, верблюд дерзко подскочил к остолбеневшему змею и — смачно плюнул тому в морду… Кочевники издали громкий вздох негодования, а отважный верблюд нахально задрал хвост и неторопливо затрусил обратно, всем своим видом давая понять: «Герой сделал свое дело — герой может уходить».
Недолго думая я одобрительно хмыкнула и громко чмокнула Нага в морду. Ошеломленная подобным позором тварь сдавленно пискнула отнюдь не по-змеиному и, признавая поражение, ослабила свои объятия. Я выскользнула из его чешуйчатого захвата и благополучно приземлилась на песок.
— Видели? Она его поцеловала! — радостно завопила Ребекка, тормоша восхищенно хихикающего ниуэ, а затем и вообще в порыве вдохновения бросаясь ему на шею. — Йона прошла испытание!
— А-а-а, так нечестно! — протестующе заскулил шейх Самир. — Мы так не договаривались!
— Во время испытания допустимы любые форс-мажорные обстоятельства! — Ребекка дословно процитировала его же собственное изречение, не скрывая вполне уместного сейчас ликования. — Сейчас наша ведунья сожрет вашего хилого змея, и все закончится…
— Ну, насчет сожрет — это, пожалуй, перебор, — тихонько прошептала я, усилием воли пытаясь справиться с нахлынувшей слабостью.
Но напуганный шейх не расслышал моего опровержения и в панике принял угрозу воительницы за чистую монету. Он рухнул на колени перед кровожадной лайил, умоляюще заломил руки и жалобно заголосил:
— Всемилостивейшая ханум, умоляю вас, не губите нашего Нага. Он остался последним в своем роду, он одинок, нет у него ни жен, ни детей… Пощадите, проявите милосердие!
— Сиротка он, значит… — слезливо скуксилась Ребекка, проникнувшись сочувствием. — Бездетный! Совсем как я…
— Ничего подобного, — заплетающимся языком заявила я, чувствуя сильную боль от яда змея, смешавшегося с моей кровью и разливающегося по телу. — У него еще будут дети.
— От чего, от сырости, что ли? — не поверила лайил, смаргивая повисшие на ресницах слезинки.
— От них! — Я подобрала валяющийся на земле мешок, развязала его и высыпала к ногам повторно остолбеневшего (но теперь уже от радости) шейха целый клубок змеек. Надо заметить, что за время пути от Лиднейского болота эти барышни изрядно похорошели и подросли. Очутившись на песке, мои змейки слаженной гурьбой тут же устремились к Нагу и влюбленно обвились вокруг его могучего тела.