— Я знаю, что ты ищешь здесь, ученица гильдии Чародеев. Мы, хайдари, храним много тайных знаний, которые нам достались против нашей воли, а во внешнем мире считаются безвозвратно утраченными. Мы можем поделиться ими с тобой, если ты согласишься пройти наше испытание и выкажешь себя истинной женщиной. Согласна?
Я оторопело молчала. Ультиматум жрицы, хоть и выдвинутый в мягкой и обманчиво ненавязчивой форме, внушал подсознательный страх. Здесь явно крылся какой-то секрет! К тому же совесть подсказывала мне, что не следует оставаться там, где не уважают твоих друзей. С другой стороны, ведь именно сюда мы и шли так долго, преодолевая одно препятствие за другим. Так разумно ли теперь перечеркивать собственные достижения, поддавшись мимолетному эмоциональному порыву? Словно прочитав мои мысли, Ребекка ободряюще положила ладонь мне на плечо:
— Не дрейфь, подруга! Я все равно с тобой, да и лохматый где-то там, наверху…
— Ой, Беонир… — Я виновато всплеснула руками, досадуя на свою дырявую память, и просительно обратилась к женщине: — Он непременно должен узнать, что мы застряли здесь.
— В этом нет необходимости, — без тени эмоций отказала жрица. — Ведь твое испытание, если, конечно, ты согласна его пройти, не продлится дольше одного дня.
— Ладно, — неуверенно кивнула я. — В смысле я согласна. Но как все-таки вас зовут?
— В том мире, для которого я умерла, меня называли Сатари. Но здесь я родилась заново. Мое новое имя — Шалкааш, что означает «песчаная река». Иди за мной, ученица.
Шалкааш подчеркнуто не обращала на лайил никакого внимания, словно та была неодушевленным предметом. Но языкастая воительница тоже не осталась в долгу и, пригнувшись, ехидно прошептала мне на ухо:
— Ну и имечко у нее — полный отпад! Я бы на ее месте оставила старое… Но кому что нравится, конечно, я встречала и не таких извращенок.
Я заметила, как оскорбленно напряглась на мгновение спина шедшей впереди нас женщины, и предостерегающе сжала локоть своей болтливой подруги, желая избежать ненужного инцидента. К счастью, жрица оказалась выше таких мелочей и ничем не проявила своего неудовольствия, хотя, без сомнения, в душе затаила на нас злобу.
Шалкааш долго вела нас по длинному тоннелю. Под нашими ногами мягко шуршал все тот же песок, а царящий в убежище полумрак немного рассеивался светом от факелов, укрепленных на стене через каждые двадцать шагов.
Ход закончился узкой деревянной дверью, над которой зачем-то поместили небольшой медный колокол. Когда жрица отворила входную створку, колокол протяжно загудел и замолчал только после того, как дверь захлопнулась. Мы с Ребеккой остановились на пороге, изумленно оглядываясь по сторонам.
Мы очутились в огромном зале, стены которого сверху донизу покрывали надписи на неизвестном языке, а потолок поддерживали двенадцать витых колонн. Подле каждой из них стояла пара невысоких плетеных кресел, при этом расположены они были так, что сидящие в них люди никак не могли видеть друг друга. Сейчас в креслах никого не было, зато в проходах между колоннами выстроились восемнадцать женщин, все в скромных одеждах одинакового бурого цвета и с покрывалами на головах. Они стояли не шелохнувшись. Шалкааш, степенно вышагивая, прошла мимо каждой из них, а потом, не издав ни звука, вернулась обратно.
— Говорю я, Шалкааш, слушайте мои слова! — В мертвой тишине зала речь хайдари звучала невероятно торжественно и даже жутко. — Это Йона, ученица гильдии Чародеев. Она согласилась пройти испытание, необходимое для того, чтобы песок позволил нам открыть ей сокровенное знание. Кеелмин, я вручаю ее твоему попечению. Укажи гостье ее комнату, а после приводи к ужину. Я закончила.
— Спасибо, госпожа. — Я решила вести себя предельно вежливо и поэтому поклонилась жрице, но тут же уловила волну удивления и страха, исходящую от женщин.
— Я просто скромная жрица моей всемилостивейшей богини, — ровным, ничего не выражающим голосом поправила меня Шалкааш. — Правом называться госпожой обладает лишь богиня. А гордыня — это грех, недопустимый для дочерей песка.
— Прошу прощения, — еще раз поклонилась я. — Я лишь хотела просить тебя разместить нас с подругой в одной комнате, так нам будет гораздо удобнее.
На этот раз удивление, исходившее от хайдари, сменилось откровенным ужасом.
— Это недопустимо, — четко произнесла жрица. — Дружба противоречит сущности песка. Кеелмин, проводи гостью.
— Прошу следовать за мной. — От шеренги безликих женщин отделилась еще одна фигура и рукой указала нам на выход из зала.
Сопровождаемая хмурой Ребеккой, неприязненно зыркающей по сторонам, я вышла вслед за приставленной к нам хайдари и тут же попала в небольшой темный коридор, по обе стороны которого тянулись многочисленные, совершенно одинаковые двери. Над каждой я разглядела маленький колокол. Кеелмин, не произнеся более ни слова, указала на две двери в конце коридора. Отведенные нам комнаты были расположены рядом, и я тут же поняла, что жрица проявила личную инициативу, ослушавшись полученного приказа. В моей груди плеснулась теплая волна благодарности.
— Спасибо, — тихонько прошептала я в спину удаляющейся женщине и по движению ее лопаток поняла, что меня услышали.