— Тогда я, в свою очередь, клянусь, что раскрою эту тайну сама! — самоуверенно заявила я. — И даже судьба не сможет мне помешать!
— Да будет так! — торжественно кивнул Альсигир, принимая мое обещание.
— А что вы скажете об этой вещице? — поинтересовалась я, придвигая к нему голубую раковину, изъятую мною из рук мертвого короля Арцисса и поднятую со дна моря.
— Я не уверен в своей правоте… — Старый чародей подслеповато прищурился, со всех сторон внимательно разглядывая, а также изучая на ощупь прекрасный дар моря. — Но в молодости мне приходилось слышать легенду об удивительной раковине, в которой обитает сама душа морской стихии. И, дескать, эта раковина умеет петь. Послушай… — Он поднес ее к моему уху, и я немедленно уловила негромкий, но мелодичный рокот, доносящийся из перламутрового витка и идеально воспроизводящий плеск волн.
— Все ракушки умеют петь, — равнодушно пожала плечами я. — Петь печально и бесконечно. Не вижу в этом ничего особенного.
— Да, — улыбнулся Альсигир, — но не все раковины умеют плакать!..
— Плакать? — изумленно переспросила я. — Но зачем?
— По легенде, такой раковине суждено однажды заплакать там, где нет воды, и залить своими слезами чужое горе, — поведал Альсигир. — Но где и когда это произойдет, я не знаю.
Он мечтательно закрыл глаза и нараспев продекламировал:
Вода есть злейший враг песка,
В песке сокрыта их тоска,
И чтобы горя смыть налет,
Ракушка плачет и поет.
— Но где и когда это произойдет, я не знаю.
Он мечтательно закрыл глаза и нараспев продекламировал:
Вода есть злейший враг песка,
В песке сокрыта их тоска,
И чтобы горя смыть налет,
Ракушка плачет и поет.
Разрушив зла могильный тлен,
Неси в мир силу перемен,
Погибший город из песка
Поднимет пусть твоя рука…
«Что? — мысленно обалдела я. — И это все обо мне? Пройти через могильный тлен и поднять из песка погибший город? Да за кого он меня принимает, за всемогущую богиню?..» Я раздраженно фыркнула и отправила раковину вслед за ключом, упрятав ее в бездонную сумку Лаллэдрина. Все мои надежды пошли прахом, ибо разговор с Альсигиром не только не уменьшил количество вопросов, а наоборот, породил новые, куда более сложные. И ответы на них мне, безусловно, придется искать самой!
— Ну хоть этот-то предмет вам знаком? — Впав в отчаяние, я почти ткнула в лицо магу замшевый футляр, в котором хранился овальный объект, обнаруженный мною в кибитке старьевщика. — Ведь вы же сами отдали его тому, кто назвал себя последним из жрецов бога Шарро!
— Отдал, — не стал отнекиваться чародей. — Долгие годы он хранился в храме, будучи возложенным на главный алтарь не кем иным, как самой принцессой Эвреликой. Она оставила его для тебя… Но когда я понял, что жизнь, заключенная в этом предмете, начинает затухать, то передал его жрецу, умоляя поскорее доставить великий раритет той, чьей неотъемлемой частью он является.
— М-да, уважаемый наставник, с ответом на мой третий вопрос ты явно превзошел самого себя! — иронично усмехнулась я. — Еще никогда в жизни меня так не запутывали. Жизнь внутри предмета? О да, помню: Ребекка назвала его плодом, а Беонир считает его камнем… Так чем же он является на самом деле?
— Ни тем, ни другим, но при этом и тем, и другим одновременно, — не соизволил высказаться яснее чародей. — Пока это ничто, но чем оно станет в итоге, зависит только от тебя. Согревай этот предмет теплом своего тела, напитай его справедливостью своих деяний, взрасти своей любовью, и тогда он тоже тебя не разочарует… Учти, его дальнейшее развитие зависит лишь от тебя.
— Ага, вот, значит, как, — потрясенно бормотнула я. — Наше прошлое неоднозначно, будущее — неопределенно, а настоящее — нестабильно.
— Истинно так! — Чародей одобрительно похлопал меня по плечу. — Твои догадки верны, помыслы чисты, а намерения — благородны. Нужно только направить их в нужное русло.
— В какое именно? — не поняла я.
— Ты обязана постичь суть магии! — торжественно провозгласил Альсигир, воздевая руки к потолку. — Ибо сознательное отношение к своим возможностям и способностям в корне меняет мышление и жизнь мага.
— Так научите меня! — взволнованно попросила я, вспоминая сьерру Клариссу. Мне казалось, будто я перебрасываю из ладони в ладонь раскаленный уголек, в каждую последующую минуту угрожающий обжечь, а то и вовсе погубить меня. И этот уголек зовется магией. Думается мне, глава гильдии Чародеев уже не раз им обжигалась…
— По своей природе магия есть рукотворный процесс: сотворение мира усилиями личной воли чародея и фрагментами его эмоционально-образного мышления, — вдохновленно начал Альсигир. — Ее суть есть постижение внешней и внутренней реальности, а также определенные навыки управления этими реальностями. Магия живет в каждом из нас, нам лишь остается пробудить эту силу и задействовать, направив ее возможности и достижения на благо себе и другим во имя света, любви и гармонии…
— Так получается, что черной магии не существует вообще? — недоверчиво перебила я.
Магия живет в каждом из нас, нам лишь остается пробудить эту силу и задействовать, направив ее возможности и достижения на благо себе и другим во имя света, любви и гармонии…
— Так получается, что черной магии не существует вообще? — недоверчиво перебила я.