— Ни разу в жизни не пробовала столь потрясающего томатного сока! — довольно промурлыкала воительница, отрываясь от кувшина и сыто рыгая. — Кажется, я сейчас лопну…
— Ребекка, помни, что к вечеру ты должна быть в боевой форме, — напомнил ей ниуэ, еле сдерживая подступающий к горлу смех, настолько комично выглядела дорвавшаяся до лакомств лайил. — А то ведь ты, вместо того чтобы прокрасться к королевскому дворцу, к нему покатишься…
— Шар — тоже форма! — убежденно заявила девушка и, утирая рот рукавом рубашки, отодвинула опустевшую посуду. — Заткнись и не каркай, ибо я еще никогда не чувствовала себя лучше, чем сейчас. Да я готова пришибить хоть сотню эльфов, перелезть через любую стену и выкрасть из замка не только нашу малышку Йону, но и самого короля!
— Вычеркни из озвученного списка тобой первый и последний пункты, — хихикнул Беонир, натягивая сапоги. — Не стоит развязывать тотальную войну с нашими хозяевами, а их король нам и даром не нужен, он производит впечатление на редкость капризного и занудливого типа.
Юноша прищурил глаза и ласково оглядел отвернувшуюся от него лайил, поражаясь — и как это он пропустил тот судьбоносный момент, когда до беспамятства влюбился в эту вздорную драчливую девицу? Ведь если разобраться, то становится ясно: Ребекка способна довести до истерики любого, даже самого спокойного мужчину. К тому же она не отличается особой красотой, но почему-то для него стала дороже всех сокровищ мира и кажется прекрасней самых знаменитых куртизанок из гильдии Порхающих! Но разве его мудрый отец Беодар не говорил, что быть влюбленным — глупо, а ни разу не любить — страшно?..
— Пожалуй, я не стану наедаться до отвала, как поступила ты, однако возьму с собой немного вина, — непоследовательно заявил парень, убирая бутылочку в нагрудный карман своего жилета. — Король у Полуденных плох и слаб, но вот вино — отменное!
— И то верно! — немного не в тему согласилась воительница, поправляя любимые парные клинки и не замечая многозначительной задумчивости своего спутника. — А чего мы, собственно, ждем? На дворе уже стоит такая темень, что хоть глаз выколи…
— Не «чего», а «кого», — с упреком объяснил Турран, в этот самый момент бесшумно вошедший в домик своего сына. — Если вы еще не передумали, то приглашаю последовать за мной.
Расстилающееся перед домиком море встретило путешественников легким шелестом, издаваемым набегающими на пирс волнами. Ульвин Песенник сидел на большом валуне, опустив в воду босые ноги и лениво разбрасывая вокруг себя маленькие белые камушки. На коленях у молодого эльфа покоилась голова Лорейны, которая лежала на золотом, прогревшемся за день песке, перебирала тонкими пальцами струны мелодики и тихонько напевала не связанные между собой фразы.
— Мы сочиняем новую песню, — пояснила она, заметив недоуменный взгляд воительницы. — Эльфы щедры на прозвища, но звание Песенника еще никому не давалось просто так. Мой Ульвин пишет самые красивые песни в мире.
Ребекка непонимающе пожала плечами, ибо никогда не испытывала потребности попробовать самовыразиться в каком-нибудь искусстве. Ее гораздо больше привлекали воинские доспехи или кинжалы и вдохновлял звон столкнувшихся в сече клинков. Впрочем, разве мудрецы не утверждают, что у каждого народа свои герои?
Сол опустился за море, но установившаяся темнота казалась Ребекке ненастоящей, ибо она прекрасно различала своих друзей: Ульвина, ласково перебиравшего светлые пряди волос принцессы, и саму Лорейну, все еще пребывавшую во власти грез. Намечающееся испытание словно утратило в эти мгновения свою первостепенность, отступило на второй план, поблекнув под воздействием чар сегодняшнего пьянящего вечера, эльфийской песни и плеска волн. Тут воительница заметила, что принцесса запрокинула голову и восторженно смотрит на нее своими большими серебристыми глазами.
— Ты стала для нас символом надежды, девушка, — дрожащим от волнения голосом произнесла Лорейна. — Той надежды, которую мой народ утратил столетия назад. Неизбывная тоска по морю всегда живет внутри нас, с ней мы рождаемся и с ней умираем. Мой отец — самый замечательный король в мире, он может многое, но даже ему не под силу сделать то, что собираетесь совершить вы. Я молюсь Неназываемым, упрашивая их даровать нам шанс, благоприятствующий реализации наших планов. Мы так хотим вернуться в море… Помоги же нам в этом! И да хранит тебя Шарро!
Ребекка ощутила подозрительное першение в горле, а ее глаза внезапно сделались мокрыми, отчего картинка вокруг расплылась. Она хрипло шмыгнула носом и поспешно отвернулась, не желая выдавать овладевшую ею слабость… Ее бесцельно мечущийся по берегу взгляд сразу же натолкнулся на Горма, скромнехонько расположившегося чуть поодаль и что-то меланхолично рисующего прутиком на песке.
— Что это с ним? — озадачилась девушка, совершенно не узнавая грубияна и задаваку, еще вчера властно таскавшего ее на поводке, словно бродячую собачонку, а сегодня вдруг так разительно изменившегося, притихшего и присмиревшего.
— Горму стыдно, ведь давеча он проявил себя отнюдь не с лучшей стороны! — негромко рассмеялась принцесса, поднимаясь на ноги и откладывая мелодику. — Во всяком случае, я так расшифровываю его нынешнее поведение. А к тому же он очень не любит, когда на Зачарованный берег приходят чужие… Наверное, самое страшное, что может случиться в жизни каждого: ждать, когда тебя нагонят старые грехи!