Ее голова быстро повернулась к нему.
— Да и хер с ним. Я его не боюсь. Он знает, что я в отряде одна из самых надежных. Стреляю не раздумывая и не накладываю в штаны, когда становится жарко. И еще я думаю, что вожака лучше, чем Крейклин, нам не найти, и он об этом знает. Обо мне можешь не беспокоиться. Ну а если что… — Он опять почувствовал, как шевельнулись ее плечи и голова, и понял, что она смотрит на него. — Если я получу выстрел в спину, то ведь ты сведешь счеты с тем, кто это сделает, а?
Хорзе такая мысль не приходила в голову.
— Разве нет? — повторила она.
— Да, конечно, сведу, — ответил он.
Йелсон не шелохнулась. Он слышал ее дыхание.
— Ведь сведешь, правда? — сказала Йелсон.
Он обнял ее за плечи, почувствовал теплоту ее тела, мягкость пушка, мышцы и плоть — сильные и крепкие под внешне хрупкой оболочкой.
— Да, непременно, — сказал он и только теперь почувствовал, что это не пустые слова.
Во время перехода с Марджойна на Вавач мутатор и выяснил то, что ему требовалось знать об управлении и паролях на «Турбулентности чистого воздуха».
На мизинце правой руки Крейклин носил идентификационное кольцо, и некоторые замки на «ТЧВ» работали только под воздействием электронного поля этого кольца. Доступ к управлению кораблем обеспечивался аудиовизуальной идентификационной системой — компьютер корабля опознавал лицо Крейклина и его голос, когда тот говорил: «Это Крейклин». Такую защиту Хорза мог взломать без труда. Когда-то на корабле была и система опознавания по радужке глаза, но она давно уже стала хандрить, а потому ее отключили. Хорза был доволен. Копирование рисунка радужки было делом чрезвычайно мудреным. Едва ли не проще было осуществить полное генетическое перекодирование, при котором сама ДНК копируемого субъекта становилась моделью для вируса, оставлявшего неизменным только мозг мутатора и — факультативно — половые железы. Но для перевоплощения в капитана Крейклина можно было обойтись и без этого.
Хорза познакомился с системами защиты корабля, когда попросил Крейклина научить его пилотировать «ТЧВ». Поначалу Крейклин воспротивился, но Хорза не стал на него давить и с напускным невежеством ответил на несколько, казалось бы, случайных вопросов капитана о компьютерах, заданных после его просьбы. Уверившись, что, научив Хорзу управлять кораблем, он ничем не рискует — захватить корабль тому все равно не удастся, — Крейклин снизошел до просьбы Хорзы и позволил ему посидеть за пультом и под руководством Миппа освоить в режиме имитации довольно примитивные средства управления. Корабль тем временем двигался на автопилоте в направлении Вавача.
— Говорит Крейклин, — объявил громкоговоритель в столовой несколько часов спустя после того, как они услышали предупреждение Культуры о скором разрушении орбиталища.
Члены отряда сидели за столом после трапезы, что-то пили или вдыхали, расслаблялись или (в случае с Доролоу) осеняли себя знаменем Круга Огня и читали благодарственную молитву. Большое орбиталище по-прежнему виднелось на экране столовой. За прошедшее время оно увеличилось и почти целиком заполнило экран своей внутренней дневной поверхностью, однако эта картинка всем уже немного приелась, и теперь ее удостаивали взглядами лишь время от времени.
За прошедшее время оно увеличилось и почти целиком заполнило экран своей внутренней дневной поверхностью, однако эта картинка всем уже немного приелась, и теперь ее удостаивали взглядами лишь время от времени. Все оставшиеся в живых после налета члены отряда находились в столовой, кроме Ленипобры и самого Крейклина. Когда последний заговорил, все обменялись взглядами и посмотрели на громкоговоритель.
— У меня есть для нас работенка, — продолжал командир, — только что я получил подтверждение на этот счет. Вабслин, подготовь шаттл. Встретимся все через три корабельных часа в ангаре — всем быть в скафандрах и в полной готовности. И можете не беспокоиться — на этот раз противника не будет. На этот раз прогулка, как вы все знаете, будет в самом деле легкой.
Громкоговоритель затрещал и смолк. Хорза и Йелсон посмотрели друг на друга.
— Похоже, наш досточтимый вожак опять нашел нечто, к чему мы можем применить наши скромные таланты, — сказал Джандралигели, откинувшись к спинке стула и обхватив сзади шею ладонями. Шрамы на его лице стали чуть глубже, когда он напустил на себя задумчивое выражение.
— Только бы не еще один гребаный храм, — проворчал Ламм, почесывая маленькие рожки в тех местах, где они выходили из головы.
— Где мы найдем храм на Ваваче? — сказал Нейсин.
Он был немного пьян и потому разговаривал с другими больше обычного. Ламм повернул голову к этому коротышке, сидевшему наискосок от него по другую сторону стола.
— Тебе лучше бы протрезветь, приятель, — сказал он.
— Морские корабли, — сказал ему Нейсин, беря стоявший перед ним на столе цилиндрик с дозатором. — На этом чертовом орбиталище есть только морские корабли, и никаких тебе храмов. — Он закрыл глаза, откинул голову и сделал несколько глотков.
— А вот на кораблях как раз и могут быть храмы, — сказал Джандралигели.
— На нашем корабле кое-кто может быть пьян в стельку, — сказал Ламм, глядя на Нейсина. Нейсин, в свою очередь, поглядел на него. — Тебе, Нейсин, надо поскорее протрезветь, — продолжил Ламм, указывая пальцем на коротышку.