— Нет, — сказал он. — Она не врет. Я — Хорза.
В столовой воцарилось молчание. Хорза ждал какой-нибудь реакции, но услышал только звук открывающейся двери в коридоре жилого отсека. Все посмотрели в ту сторону.
В дверях появился Нейсин в одних грязных, заляпанных шортах. Он смотрел на них глазами-щелочками, волосы у него торчали во все стороны, кожа местами была сухой, местами мокрой, а лицо — бледным. По столовой медленно распространился запах алкоголя. Нейсин оглядел помещение, кивнул всем, зевнул, указал нетвердой рукой на вещи, все еще разбросанные по полу, и сказал:
— Тут почти такой же кавардак, как в моей каюте. Похоже, мы резко маневрировали или что-нибудь такое. Прошу прощения. Я думал, уже время поесть. Если нет, пойду еще посплю.
Он снова зевнул и вышел. Дверь закрылась.
Бальведа беззвучно смеялась. Хорза видел слезы у нее в глазах. У остальных был смущенный вид. Автономник сказал:
— Ну вот, похоже, господин Наблюдательный — единственный человек с неповрежденными мозгами в этом передвижном сумасшедшем доме. — Машина повернулась лицевой стороной к Хорзе, оставив на столе царапину. — Хотите сказать, что вы и в самом деле один из этих легендарных людей-превращенцев? — спросил он с издевкой в голосе.
Хорза посмотрел сначала на стол, потом во внимательные, настороженные глаза Йелсон.
— Именно так.
— Они вымерли, — сказал Авигер, тряхнув головой.
— Совсем не вымерли, — сказала им Бальведа, и ее тонкая, точеная голова на мгновение повернулась к старику. — А сейчас они попали в сферу влияния идиран, оказались поглощены ими. Некоторые из них всегда поддерживали идиран, остальные либо ушли в тень, либо согласились связать свою судьбу с Идиром. Хорза принадлежит к первым. Он на дух не переносит Культуру. Он ведет вас на Мир Шкара, чтобы похитить для своих хозяев-идиран потерпевший крушение Разум. Разум Культуры. Чтобы галактика освободилась от человеческого влияния и идиране могли безраздельно…
— Хватит, Бальведа, — сказал Хорза. Она пожала плечами.
— Так ты — Хорза, — сказала Йелсон, указывая на него пальцем. Он кивнул. Она покачала головой. — Я не верю. Я думаю, этот автономник прав: вы оба — психи. Ты, Крейклин, получил сильный удар по голове, а у вас, дама, — она посмотрела на Бальведу, — мозги повредились от этой штуки. — Йелсон подняла пистолет-парализатор и тут же положила его обратно.
— Не знаю, — сказал Вабслин, поскребывая голову и глядя на Хорзу, словно на выставочный экспонат. — Мне показалось, что капитан ведет себя странновато. Я и представить не мог, что он сделает то, что сделал во всесистемнике.
— И что же ты сделал, Хорза? — спросила Бальведа. — Похоже, я что-то пропустила. Как тебе удалось выбраться?
— Прорвался, Бальведа. С помощью ядерных двигателей и лазера.
С помощью ядерных двигателей и лазера.
— Неужели? — Бальведа снова засмеялась, закинув назад голову. Смех ее не прекращался, но был преувеличенно громким, а в глазах слишком быстро появлялись слезы. — Ха-ха. Ты меня просто поразил. Я уж думала, ты у нас в руках.
— Когда ты узнала? — тихо спросил он у нее. Бальведа шмыгнула носом и попыталась вытереть его о плечо.
— О чем? О том, что ты — не Крейклин? — Она облизнула верхнюю губу. — Перед тем, как ты поднялся на борт. У нас был микроавтономник, замаскированный под муху. Он был запрограммирован так, чтобы садиться на любого, кто приближался к стоящему на этой парковке кораблю, и брать пробы кожи или волос. Мы идентифицировали тебя по твоим собственным хромосомам. Снаружи работал еще один агент. Он, видимо, воспользовался своим эффектором и запер «ТЧВ» на стоянке, когда понял, что ты готовишься к старту. Я должна была… сделать, что получится, в случае твоего появления. Убить тебя, взять в плен, вывести из строя корабль — что угодно. Но меня ввели в курс дела, когда было уже слишком поздно. Они знали, что, предупреждая меня, могут быть подслушаны. А сейчас они, наверно, уже начали беспокоиться.
— Ты ведь слышала этот шум из ее сумки, — сказал Хорза, повернувшись к Йелсон. — Перед тем, как я ее вырубил. — Он снова обратился к Бальведе. — Да, кстати, я выкинул твое снаряжение. В вакуум-провод. Твоя бомба взорвалась.
Бальведа, казалось, чуть сильнее обмякла на своем сиденье. Хорза понял: женщина надеялась, что ее снаряжение все еще на борту. В худшем случае она могла надеяться, что бомбу все еще можно взорвать, и даже если она погибнет, то погибнет не одна и не без пользы.
— О да, — сказала Бальведа, уперев взгляд в столешницу. — В вакуум-провод.
— А что с Крейклином?
— Он мертв, — сказал Хорза. — Я его убил.
— Так-так, — неодобрительно пробормотала Йелсон, барабаня пальцами по столешнице. — Значит, убил. Не знаю, то ли вы оба психи, то ли и в самом деле говорите правду, но в обоих случаях все это ужасно. — Она перевела взгляд с Бальведы на Хорзу, подняла бровь и сказала: — Кстати, если ты и в самом деле Хорза, то твое возвращение вызывает у меня гораздо менее приятные чувства, чем я ожидала.
— Очень жаль, — сказал ей Хорза. Йелсон отвернулась от него.
— Я все же думаю, что лучше всего вернуться на «Цели изобретения» и предстать перед властями, — сказал автономник, чуть приподнявшись над столешницей и оглядев всех присутствующих.