— Хорза, — сказала Бальведа, наклоняясь над ним так, чтобы своей головой закрыть его от воды и от падающего с потолка света.
Лицо мутатора было белым, если не считать струек крови, сочившихся из ноздрей и рта. Затылок и один висок превратились в сплошное кровавое месиво.
— Хорза? — повторила она.
— Ты победила, — тихо, еле понятно, сказал Хорза. Бальведа не знала, что ответить. Она закрыла глаза и покачала головой.
— Бала бала… поезд прибывает на платформу один…
— Автономник, — прошептал Хорза, устремив взгляд наверх, мимо головы Бальведы.
Она кивнула. Глаза его вернулись в прежнее положение, потом он попытался, закатив их, посмотреть назад.
— Ксоксарле… — прошептал он. — Что случилось?
— Я пристрелила его, — сказал Бальведа.
— … Бала была руки в стороны выйти войти, еще раз все сначала… Есть здесь кто-нибудь?
— Из чего? — Голос Хорзы был едва слышен, ей пришлось приблизиться к нему вплотную, чтобы разобрать слова.
— Вот из этого. — Она открыла рот, показывая ему дыру на месте одного из коренных зубов. — Мнемоформа. Этот пистолет был частью меня. Выглядит как настоящий зуб. — Она попыталась улыбнуться, подумав, что Хорза вряд ли видит пистолет.
Он закрыл глаза.
— Хитро, — тихо произнес он. Кровь сочилась из его головы, смешиваясь с алыми струйками из расчлененного тела Ксоксарле.
Кровь сочилась из его головы, смешиваясь с алыми струйками из расчлененного тела Ксоксарле.
— Я доставлю тебя назад, — сказала Бальведа. — Обещаю. Я доставлю тебя на корабль. Ты не умрешь. Вот увидишь. Все будет в порядке.
— Да? Обещаешь? — тихо сказал Хорза и закрыл глаза. — Спасибо, Перостек.
— Спасибо бала бала бала. Стекопер. Босиапс. Аха-Ун-Клосп… Ох-хо-хо, хо-хо-ох, хо вам за всё, думать дальше. Приносим извинения за доставленные неудобства… Что там где как кто когда почему как и так да…
— Не беспокойся. — Бальведа протянула руку и прикоснулась к мокрому лицу человека.
Вода стекала с ее головы на лицо мутатора. Глаза Хорзы снова открылись, зрачки остановились на ее лице. Потом он перевел взгляд на тело идиранина, потом на автономника под потолком, потом оглядел все вокруг — стены, воду — и прошептал что-то, не глядя на женщину.
— Что? — сказала Бальведа, наклоняясь поближе к нему.
Глаза его снова закрылись.
— Бала, — сказала машина из-под потолка. — Бала бала бала. Ха-ха. Бала бала бала.
— Какой идиот, — вполне разборчиво сказал Хорза, хотя голос его становился все тише, и потерял сознание. Глаза его остались закрытыми. — Какой проклятый… чертов… идиот. — Он едва заметно кивнул головой, и, похоже, это движение не причинило ему боли. Струи с потолка расплескивали ало-красную воду под его головой: она попадала на лицо Хорзы, и новые струи смывали ее. — Джинмоти с… — пробормотал человек.
— Что? — переспросила Бальведа, наклоняясь еще ближе к Хорзе.
— Данатре скехелис, — провозгласил Унаха-Клосп из-под потолка, — ро влех гра'ампт на жире, скот ре ге-небеллис ро бинитшире, на'ско воросс амптфенир-ан хар. Бала.
Внезапно глаза мутатора широко открылись, и на его лице нарисовался крайний ужас. То было выражение такого беспомощного страха и кошмара, что сама Бальведа вздрогнула; волосы у нее на макушке поднялись дыбом, несмотря на то что вода смачивала их. Человек внезапно поднял руки и цепко, с неимоверной силой ухватил ее за куртку.
— Зовут! — простонал он, и в его голосе было больше боли, чем на лице — ужаса. — Как меня зовут?
— Бала бала бала, — пробормотал автономник из-под потолка.
Бальведа сглотнула слюну, почувствовав, как жгучие слезы собираются за ее веками. Она прикоснулась к одной из белых цепких рук.
— Тебя зовут Хорза, — мягко сказала она. — Бора Хорза Гобучул.
— Бала бала бала бала, — тихим сонным голосом произнес автономник. — Бала бала бала.
Хватка человека ослабла, выражение ужаса сошло с лица. Он облегченно вздохнул, глаза его снова закрылись, губы сложились почти что в улыбку.
— Бала бала.
— Ах, да… — прошептал Хорза.
— Бала.
— … конечно.
— Ла.
14
ВСПОМНИ О ФЛЕБЕ
Бальведа стояла перед заснеженным нолем. Была ночь, и луна Мира Шкара ярко светила с черного, усеянного звездами неба. Воздух был неподвижным, свежим и холодным. На белой, освещенной лунным светом поляне стояла «Турбулентность чистого воздуха», частично занесенная снегом.
Женщина стояла у выхода из темного туннеля, смотрела во мрак и дрожала.
Мутатор лежал без сознания на носилках, сделанных из листов пластика, которые Бальведа извлекла из обломков поезда; носилки стояли на автономнике, бормочущем всякую невнятицу. Она забинтовала его голову — это все, что она смогла сделать.
Аптечка, как и все, что находилось на паллете, была сметена во время крушения и похоронена под холодными, покрытыми пеной обломками, заполнявшими станцию семь. Разум мог висеть в воздухе. Бальведа нашла его над платформой. Он реагировал на просьбы, но не мог говорить, подавать сигналы или двигаться. Она попросила его оставаться невесомым и направилась к ближайшей транзитной трубе, то таща, то толкая Разум и автономника с носилками.
Они добрались до небольшой грузовой капсулы. Путешествие на поверхность заняло всего полчаса. Мертвецов Бальведа подбирать не стала.